Добавить в моё избранное
58 мин, 36 сек 5076
Думаю, не особо. Именно поэтому её было так легко узнать. А почему я никогда не знала, что у меня есть сестра?
— Саш, чего тебе не спится-то? Что тебе приготовить?
— Дай мне денег, и я схожу в магазин за спаржей, — попыталась ответить я, но голос мой звучал приглушённо, так как одновременно со мной заговорила та, другая Саша. Видимо, на правах коренного жителя её речь была громче и внятней. Да и вообще я сомневаюсь, что моя речь была здесь хоть кому-то слышна…
— Омлет! С сыром! — ещё более радостно завизжала Саша.
Как оказалось, папа Саши также, как и мама, оказался моим. Следовательно, в моём сне мне показали не то, что могло бы быть, «если бы (не) то-то и то-то». Это наше общее прошлое. Неужели я так редко смотрелась в зеркало в семь лет? И вообще, что с моей памятью? Ты где?! Ау!
Подождав, пока всё семейство позавтракает, тем временем восстановив нормальное настроение (а у меня оно имеет свойство очень сильно портиться, когда меня игнорируют), я поплелась с девочкой гулять с Мариной. Той самой Мариной, благодаря которой я поняла, что социум, да и в сущности и весь мир состоит из кучки нарциссов, вечно спихивающих свою вину на других. Во сне Марина вела себя вполне нормально и даже мило, но желание хорошенько врезать ей не оставляло меня ни на секунду. И всё-таки ей повезло, что я — жалкая тень…
Затем пошёл то ли снег, то ли дождь, и мы разошлись по домам. Родители что-то готовили на кухне, и Саша предпочла посидеть у них над душой. Когда пицца была готова, все сели за стол и приступили к трапезе. К европейской трапезе со всеми вытекающими отсюда любезностями и этикетами, которым мою подопечную только начинали учить. Для Кузьки был выделен отдельный стул, на котором он полулежал с лениво прикрытыми глазами. По моим щекам потекли призрачные слёзы. Я знала, что больше такого не будет. Я вообще сомневалась, что теперь родители согласились бы находиться в одной комнате друг с другом. Я была уверена в этом, а вот местная, ещё семилетняя Сашка даже не подозревала такого подвоха. Дружба, семья, уют, душевное (чёрт возьми) равновесие, адекватная самооценка — всё это оказалось хлипкими иллюзиями. А тогда, в семь лет, я думала, что этот крошечный мир будет жить всегда. Да и думала ли я об этом вообще? Это есть, значит это будет всегда. Тогда мне казалось, что мне всегда будет семь лет, у меня всегда будет лучший в мире котёнок, адекватные оценки в классном журнале плюс тяга к знаниям, я буду самой лучшей на свете принцессой, которой даже не надо смотреться в зеркало, чтобы быть такой красивой… Но всё это разбилось… о громкое шипение, затем рычание, а после и вовсе вопль Кузьки. Вопль оказался таким пронзительным, что я проснулась.
Состояние моё было очень странным. Испуг, умиление, сопливая жалость к себе и тоска по безвозвратному прошлому соединились в одно большое чувство, которому я не знала названия. Как ни странно, разбудивший меня кошачий вопль оказался отнюдь не кошачьим. По всей видимости, он доносился из двора. Окно показало мне самый захватывающий короткометражный ужастик, который я когда-либо видела. Какой-то мужик (ну или парень, с шестого этажа не очень-то разберёшь) держал в руках облачённую в розовые шмотки блондинистую тушу. Светлые волосы, понятное дело, были основательно забрызганы кровищей, но по странным причинам их цвет был вполне различим, а шмотки отказывались менять свой цвет. Неужто у неё были с собой мозги? Ну и дура! This is Halloween, детко! Добро пожаловать в мир без права на розовые очки…
День прошёл незаметно. Ну или почти незаметно. Мой бедный мозг из-за чего-то почувствовал себя безмерно уставшим и позволил себе уйти в отключку без моего согласия. Хотя мозг же у нас вроде как главный орган, а все остальные кишки — его подданные, и поэтому спрашивать разрешения на что-то особо не у кого. Однако милостивый господин позаботился о том, чтобы поставить организм на автопилот, и поэтому я не упала на пол в самый разгар дня. Своеобразный зомборежим, в котором не тянет кусать кого попало. Мои глаза застелила (вы будете смеяться!) розоватая пелена, и я была в себе целый день. Все диалоги, в которых я наверняка участвовала, беззвучно проносились мимо меня. Вероятно, сломай я себе что-нибудь в этот день, я бы даже не заметила этого. Из этого моего транса меня вывело на пару секунд одно простое заклинание:
— Ты бы оделась по-нормальному, щас папа приедет и заберёт тебя. Только не говори ему, что… — и снова резкий прыжок в водоём моего собственного сознания, такого родного, и в то же время такого незнакомого…
Затем — звонок в домофон, а потом и в дверь квартиры. Между этими звонками мы с мамой в ожидании застыли в коридоре. Как будто бы ждали чуда какого-то или даже Деда Мороза в ночь с тридцать первого на первое.
Скоро Дед Мороз придёт,
Нам подарки принесёт.
Яблоки, конфеты…
Пиво, сигареты…
И всё-таки ожиданию настало вполне логичное завершение.
— Саш, чего тебе не спится-то? Что тебе приготовить?
— Дай мне денег, и я схожу в магазин за спаржей, — попыталась ответить я, но голос мой звучал приглушённо, так как одновременно со мной заговорила та, другая Саша. Видимо, на правах коренного жителя её речь была громче и внятней. Да и вообще я сомневаюсь, что моя речь была здесь хоть кому-то слышна…
— Омлет! С сыром! — ещё более радостно завизжала Саша.
Как оказалось, папа Саши также, как и мама, оказался моим. Следовательно, в моём сне мне показали не то, что могло бы быть, «если бы (не) то-то и то-то». Это наше общее прошлое. Неужели я так редко смотрелась в зеркало в семь лет? И вообще, что с моей памятью? Ты где?! Ау!
Подождав, пока всё семейство позавтракает, тем временем восстановив нормальное настроение (а у меня оно имеет свойство очень сильно портиться, когда меня игнорируют), я поплелась с девочкой гулять с Мариной. Той самой Мариной, благодаря которой я поняла, что социум, да и в сущности и весь мир состоит из кучки нарциссов, вечно спихивающих свою вину на других. Во сне Марина вела себя вполне нормально и даже мило, но желание хорошенько врезать ей не оставляло меня ни на секунду. И всё-таки ей повезло, что я — жалкая тень…
Затем пошёл то ли снег, то ли дождь, и мы разошлись по домам. Родители что-то готовили на кухне, и Саша предпочла посидеть у них над душой. Когда пицца была готова, все сели за стол и приступили к трапезе. К европейской трапезе со всеми вытекающими отсюда любезностями и этикетами, которым мою подопечную только начинали учить. Для Кузьки был выделен отдельный стул, на котором он полулежал с лениво прикрытыми глазами. По моим щекам потекли призрачные слёзы. Я знала, что больше такого не будет. Я вообще сомневалась, что теперь родители согласились бы находиться в одной комнате друг с другом. Я была уверена в этом, а вот местная, ещё семилетняя Сашка даже не подозревала такого подвоха. Дружба, семья, уют, душевное (чёрт возьми) равновесие, адекватная самооценка — всё это оказалось хлипкими иллюзиями. А тогда, в семь лет, я думала, что этот крошечный мир будет жить всегда. Да и думала ли я об этом вообще? Это есть, значит это будет всегда. Тогда мне казалось, что мне всегда будет семь лет, у меня всегда будет лучший в мире котёнок, адекватные оценки в классном журнале плюс тяга к знаниям, я буду самой лучшей на свете принцессой, которой даже не надо смотреться в зеркало, чтобы быть такой красивой… Но всё это разбилось… о громкое шипение, затем рычание, а после и вовсе вопль Кузьки. Вопль оказался таким пронзительным, что я проснулась.
Состояние моё было очень странным. Испуг, умиление, сопливая жалость к себе и тоска по безвозвратному прошлому соединились в одно большое чувство, которому я не знала названия. Как ни странно, разбудивший меня кошачий вопль оказался отнюдь не кошачьим. По всей видимости, он доносился из двора. Окно показало мне самый захватывающий короткометражный ужастик, который я когда-либо видела. Какой-то мужик (ну или парень, с шестого этажа не очень-то разберёшь) держал в руках облачённую в розовые шмотки блондинистую тушу. Светлые волосы, понятное дело, были основательно забрызганы кровищей, но по странным причинам их цвет был вполне различим, а шмотки отказывались менять свой цвет. Неужто у неё были с собой мозги? Ну и дура! This is Halloween, детко! Добро пожаловать в мир без права на розовые очки…
День прошёл незаметно. Ну или почти незаметно. Мой бедный мозг из-за чего-то почувствовал себя безмерно уставшим и позволил себе уйти в отключку без моего согласия. Хотя мозг же у нас вроде как главный орган, а все остальные кишки — его подданные, и поэтому спрашивать разрешения на что-то особо не у кого. Однако милостивый господин позаботился о том, чтобы поставить организм на автопилот, и поэтому я не упала на пол в самый разгар дня. Своеобразный зомборежим, в котором не тянет кусать кого попало. Мои глаза застелила (вы будете смеяться!) розоватая пелена, и я была в себе целый день. Все диалоги, в которых я наверняка участвовала, беззвучно проносились мимо меня. Вероятно, сломай я себе что-нибудь в этот день, я бы даже не заметила этого. Из этого моего транса меня вывело на пару секунд одно простое заклинание:
— Ты бы оделась по-нормальному, щас папа приедет и заберёт тебя. Только не говори ему, что… — и снова резкий прыжок в водоём моего собственного сознания, такого родного, и в то же время такого незнакомого…
Затем — звонок в домофон, а потом и в дверь квартиры. Между этими звонками мы с мамой в ожидании застыли в коридоре. Как будто бы ждали чуда какого-то или даже Деда Мороза в ночь с тридцать первого на первое.
Скоро Дед Мороз придёт,
Нам подарки принесёт.
Яблоки, конфеты…
Пиво, сигареты…
И всё-таки ожиданию настало вполне логичное завершение.
Страница
15 из 16
15 из 16
