Добавить в моё избранное
73 мин, 10 сек 19245
Лет в одиннадцать Лену из детского дома забрала приемная мама, и тогда Лена нашла в своей жизни человека, для которого надо быть хорошей, правильной, который будет гордиться тобой. С тех пор Лена делала все, чтобы новой маме не пришлось жалеть о том, что та взяла именно ее.
Надо сказать, до сегодняшнего дня у нее это получалось. Более того, своей искренностью и чистотой Лена меняла людей вокруг. Когда они познакомились, Руслан был не самым хорошим человеком, к тому времени уже состоял на учете в полиции. Встреться они с Леной в обычной обстановке тогда, Руслан бы просто отнял у нее телефон.
Лена говорила, что в том, как исправился Руслан, не так уж много ее заслуги. Что Руслан изначально был хорошим человеком, попавшим в плохую компанию, и нужно было просто переключить его в правильное русло. Лена отчего-то оправдывала всех, наверняка и про друзей Руслана думала, что они не такие уж плохие люди. И ее отца тоже как-то, наверняка, оправдывала, просто никогда не говорила об этом. Так или иначе, а своим явлением в его жизни Лена осветила душу Руслана, и тот взглянул на дно души своей, на все копошащиеся там, спрятанные ото всех вообще и себя в особенности воспоминания, и ужаснулся. Это было бы не так страшно, если бы не осознание, что все это, что он забыть не мог, было реально. Стопкой на дно души Руслана была сложена память об избитом в каком-то ночном кафе его компанией парне. О хрусте ребер, когда Макс с разбега прыгнул избиваемому ногами на грудную клетку. Память о золотом крестике, сорванном с шеи девушки, пришедшей в ночной магазин в сопровождении двоих парней, которых в это время уделала, не особо напрягаясь, его компания. Даже память о закопанных живьем котятах, которых мать сама и отдала ему, потому что тогда кошек не стерилизовали, а котят девать было некуда. Оно как-то разом все проявилось, и сам он себе рядом с Леной сделался омерзителен.
Он со второй попытки выбирается со своего места, в первую забыв о том, что пристегнут ремнем, и берет вторую лопату. Лена почти что его Бог, Богу ведь позволено убивать, если он считает это нужным. А помочь спрятать тело — как молитва Богу, за которую с его души снимется хотя бы один из пойманных тогда грехов.
Копают они так же молча, механически. У более привычного к этому труду Руслана получается быстрее, Лена была бы даже смешна в своих неумелых попытках копать, если б это не было могилой. Сначала Руслан собирается вырыть настоящую, метра два глубиной, но они, так как Лена выбрала место под древом, раньше натыкаются на корень. Но яма уже достаточно глубока, чтобы можно было закопать тело и не бояться, что оно осенью его откопают бродячие собаки.
Снова перетаскивают вдвоем, скидывают в яму, не церемонясь, как мешок. К котам, которые постоянно дохли в приюте, где пропадала Лена, у нее и то было больше почтения.
Тело выделяется на дне ямы, как дверь в ад, в вечный сон, и Руслан снова берется за лопату, чтобы укрыть его землей.
Пласт за пластом исчезают улики, следы, исчезает грех Лены, прощается грех Руслана. И пусть этим грехом будет то разудалое избиение, трое на одного, и хруст сломанных ребер. И Руслану, который никогда не был суеверным, кажется, что покойники с кладбища оттуда, через поле, смотрят, как недалеко от них закапывают нового, не по-христиански, без креста и даже обозначения этого места. Смотрят и молча, пустыми провалами глаз просят не оставлять его так далеко от них.
Руслан сдается первым. Как только яма закопана — уходит, садится на водительское сидение, пачкая его в черной земле, лопату бросает где-то, просто чтобы в руках не мешалась. Лена прикрывает свежую землю травой, ветками, делает все, чтобы не было заметно, что тут копали, пока Руслан, уговаривая себя не срываться, потерпеть еще немного, смотрит за этим через стекло, как бы наблюдая в телевизор. Он ведь и смотрел до этого что-то подобное, про мафию, где серьезные мужики с отсохшей душой так же вот прятали трупы, сбрасывая в канализационные коллекторы или зарывая в лесу. Руслан попытается сказать себе, что это тоже кино, и его едва не рвет тут же, на руль. И за звоном в ушах не слышит, как открывается дверца, и Лена, кинув назад обе лопаты, садится рядом.
— Я не должна была просить тебя, — сокрушенно говорит она, вытирая грязные руки о толстовку, которую недавно дал ей Руслан. — Просто… Я не знала, кого еще.
Кажется, что с исчезнувшей в земле проблемой она и сама становится спокойнее, уверенней, а может, так же, как Руслан, держит себя в руках, чтобы сорваться потом.
— Я подумала, что… Что ты не из слабонервных. Что поймешь, не испугаешься.
— Тут сложно не испугаться, — отвечает Руслан, заводя машину. — Но ты права, я переживу.
Ему хочется казаться спокойным, крутым, одним из тех мафиози из фильма, будто это для него не в новинку и у него тоже душа отсохла. Но это не так, и в Руслане все переворачивается, грозя вот-вот вырваться наружу.
Надо сказать, до сегодняшнего дня у нее это получалось. Более того, своей искренностью и чистотой Лена меняла людей вокруг. Когда они познакомились, Руслан был не самым хорошим человеком, к тому времени уже состоял на учете в полиции. Встреться они с Леной в обычной обстановке тогда, Руслан бы просто отнял у нее телефон.
Лена говорила, что в том, как исправился Руслан, не так уж много ее заслуги. Что Руслан изначально был хорошим человеком, попавшим в плохую компанию, и нужно было просто переключить его в правильное русло. Лена отчего-то оправдывала всех, наверняка и про друзей Руслана думала, что они не такие уж плохие люди. И ее отца тоже как-то, наверняка, оправдывала, просто никогда не говорила об этом. Так или иначе, а своим явлением в его жизни Лена осветила душу Руслана, и тот взглянул на дно души своей, на все копошащиеся там, спрятанные ото всех вообще и себя в особенности воспоминания, и ужаснулся. Это было бы не так страшно, если бы не осознание, что все это, что он забыть не мог, было реально. Стопкой на дно души Руслана была сложена память об избитом в каком-то ночном кафе его компанией парне. О хрусте ребер, когда Макс с разбега прыгнул избиваемому ногами на грудную клетку. Память о золотом крестике, сорванном с шеи девушки, пришедшей в ночной магазин в сопровождении двоих парней, которых в это время уделала, не особо напрягаясь, его компания. Даже память о закопанных живьем котятах, которых мать сама и отдала ему, потому что тогда кошек не стерилизовали, а котят девать было некуда. Оно как-то разом все проявилось, и сам он себе рядом с Леной сделался омерзителен.
Он со второй попытки выбирается со своего места, в первую забыв о том, что пристегнут ремнем, и берет вторую лопату. Лена почти что его Бог, Богу ведь позволено убивать, если он считает это нужным. А помочь спрятать тело — как молитва Богу, за которую с его души снимется хотя бы один из пойманных тогда грехов.
Копают они так же молча, механически. У более привычного к этому труду Руслана получается быстрее, Лена была бы даже смешна в своих неумелых попытках копать, если б это не было могилой. Сначала Руслан собирается вырыть настоящую, метра два глубиной, но они, так как Лена выбрала место под древом, раньше натыкаются на корень. Но яма уже достаточно глубока, чтобы можно было закопать тело и не бояться, что оно осенью его откопают бродячие собаки.
Снова перетаскивают вдвоем, скидывают в яму, не церемонясь, как мешок. К котам, которые постоянно дохли в приюте, где пропадала Лена, у нее и то было больше почтения.
Тело выделяется на дне ямы, как дверь в ад, в вечный сон, и Руслан снова берется за лопату, чтобы укрыть его землей.
Пласт за пластом исчезают улики, следы, исчезает грех Лены, прощается грех Руслана. И пусть этим грехом будет то разудалое избиение, трое на одного, и хруст сломанных ребер. И Руслану, который никогда не был суеверным, кажется, что покойники с кладбища оттуда, через поле, смотрят, как недалеко от них закапывают нового, не по-христиански, без креста и даже обозначения этого места. Смотрят и молча, пустыми провалами глаз просят не оставлять его так далеко от них.
Руслан сдается первым. Как только яма закопана — уходит, садится на водительское сидение, пачкая его в черной земле, лопату бросает где-то, просто чтобы в руках не мешалась. Лена прикрывает свежую землю травой, ветками, делает все, чтобы не было заметно, что тут копали, пока Руслан, уговаривая себя не срываться, потерпеть еще немного, смотрит за этим через стекло, как бы наблюдая в телевизор. Он ведь и смотрел до этого что-то подобное, про мафию, где серьезные мужики с отсохшей душой так же вот прятали трупы, сбрасывая в канализационные коллекторы или зарывая в лесу. Руслан попытается сказать себе, что это тоже кино, и его едва не рвет тут же, на руль. И за звоном в ушах не слышит, как открывается дверца, и Лена, кинув назад обе лопаты, садится рядом.
— Я не должна была просить тебя, — сокрушенно говорит она, вытирая грязные руки о толстовку, которую недавно дал ей Руслан. — Просто… Я не знала, кого еще.
Кажется, что с исчезнувшей в земле проблемой она и сама становится спокойнее, уверенней, а может, так же, как Руслан, держит себя в руках, чтобы сорваться потом.
— Я подумала, что… Что ты не из слабонервных. Что поймешь, не испугаешься.
— Тут сложно не испугаться, — отвечает Руслан, заводя машину. — Но ты права, я переживу.
Ему хочется казаться спокойным, крутым, одним из тех мафиози из фильма, будто это для него не в новинку и у него тоже душа отсохла. Но это не так, и в Руслане все переворачивается, грозя вот-вот вырваться наружу.
Страница
3 из 21
3 из 21
