Генка и Нинзя

Мы ее прогнали, не захотели играть.

— Почему? — спросил дотошный Славик.

— Да какая разница?

— А если спросят? А если случайно столкнемся, как обзываться тогда?

Это был довод.

— Воображала потому что. — Предложил Лёша. Витя подтвердил.

— Пусть будет воображалой. И вообще, девчонка. «Вали к Нинке, воображала!». Как-то так. Следующее… Ты, Генка… то есть, Ленка, походишь там, послушаешь, о чем они говорят. Ни с кем из наших не говори, кроме меня. Вечером тихонько на балконе расскажешь.

— А какой будет сигнал? — спросил Генка.

— Чего?

— Ну, сигнал, что я в опасности, близок к разоблачению. К провалу. Знаете там, фикус в окне, шторы задернутые…

Все понимающе закивали, но придумать ничего путного долго не могли. Кодовое слово отмели почти сразу — вряд ли будет выглядеть естественным, если Генка вдруг начнет кричать «Карлсон!» (предложил Лёнька, который все никак не мог угомониться) или «Но пасаран!». Да и могло так случиться, что его не услышат, а надо будет издалека понять. Наконец Антон предложил:

— Голову перевяжи бинтом, будто поранился.

— Хорошая идея, — согласился Генка. — Только не голову, это слишком. Я руку перевяжу, запястье. Спросят — скажу, что упал и потянул, родители заставили к врачу…

Затея не только обрела четкие очертания, но и близка была к исполнению. Оставалось только подобрать маскировку. Витя с Генкой побежали в свой подъезд, остальные принялись по очереди качаться на доске.

— Я бы не мог притворяться девчонкой и носить платье, — сказал Лёня сразу же, как предводитель со своим новым другом скрылись за углом дома. — Это же… противно.

Антон посмотрел на него взглядом крокодила.

— Ты о чем?

— Ну в платье… Генка…

— Не знаю никакого Генки. — Отрезал Антон. — Лену знаю. Воображалу.

Лёша закивал. Лёнька скорчил рожу и покосился на Славика. Тот разглядывал листья на просвет.

— Ладно, — буркнул Лёнька, — раз вы сразу хотите… и пожалуйста.

Витька передал Гене кипу одежды через балкон. Гена свалил ее перед зеркалом, разделся до трусов, глубоко вздохнул… напомнил себе про Штирлица.

«Но разведчик Исаев не переодевался в девчонку!» — ехидно прокомментировал внутренний голос. Генка засомневался.

— Ну что там?! — раздалось нетерпеливое шипение со стороны балкона.

— Да я… меряю… — промямлил Гена.

— Погоди… — пять секунд спустя в проеме балконной двери появился Витька.

— С ума сошел, четвертый этаж! — удивился Гена.

— А! — махнул рукой тот. — Так быстрее, чем через подъезд. Ты тут долго будешь копаться? Не налазит?

— Пока не знаю…

— Давай, не тушуйся. Вот, платье попробуй… они его через голову надевают. Вроде бы.

Странное дело, но при Витьке Гена наоборот, успокоился, ехидный голос в голове стих, вернее, стал не ехидным. «Я как солдат, выполняющий приказ командира», — подумал Генка, с трудом протискивая голову в узкий ворот платья. Уши застряли.

— Пуговица сзади! — подсказал Витька. — А, погоди, сейчас расстегну.

Совместными усилиями платье натянули на Гену. Оно было очень девчачьим — в вишенках, с круглыми карманами и фигурным воротничком.

Витя посмотрел на Генку. Тот посмотрел в зеркало.

— Нет, очень странно… слишком странно, — сказал предводитель. — Давай кофточку примерим.

Платье стащили. Уши снова пострадали. На их счастье, у остальной одежды ворот был посвободнее. В конце концов, мальчишки остановились на синих штанах-бананах, потому что они были свободные вверху, и простой кофточке, похожей на футболку, только с рукавами «крылышками».

— Может, тебе заколку или резинку… — осматривая новоиспеченного шпиона, размышлял Витька. — Погоди, я слажу…

— Не надо! — запротестовал Генка. — Пусть я буду такой… странной девочкой. И волосы у меня короткие слишком.

— Ладно. Чего-то не хватает… я подумаю, поищу в Анькиных шкафах, если найду, подброшу тебе на балкон завтра. Ты туда сразу с утра пойдешь?

— Ну да.

Они молча постояли друг напротив друга.

— Ну что, — сказал Витька, цитируя все героические фильмы сразу. — Удачи, боец. Она тебе понадобится.

2. Нин-зя

Следующим утром Генка, дождавшись, когда родители уйдут по работам, достал выбранный вчера наряд и переоделся. Посмотрел на себя в зеркало, подумал — и хорошенько причесался, чтобы кудри лежали хоть чуточку ровно. Еще раз критически осмотрел «Лену» с головы до ног. Хлопнул себя по лбу и помчался в ванную, где вымыл руки как следует, со щеткой, чтобы под ногтями грязи не было.

Заглянул на балкон. Там, завернутые в газету, лежали носки с оборками и — сокровище! — жвачка «Лав из».

«На подкуп», — догадался Генка.

Двор у девчонок не слишком отличался от «пацанячьего». Те же акации, тополя, детская площадка.