Смерть как фетиш. Смерть как цель.
Добавить в моё избранное
53 мин, 39 сек 799
Предисловие…
Что есть самоубийство? Проявление слабости? Но раз человек слаб, значит, ему легко проявить свою слабость, иначе бы он не был слабым. Например, поддаться искушению — изменить любимому, пожелав другого. Но легко ли совершить суицид? Неужели так просто чиркнуть бритвой по венам или засунуть голову в петлю? Да, вы правы: засунуть — легко, а оттолкнуть табуретку под ногами? Получается, чтобы совершить самоубийство, надо обладать некой силой и мужеством. Нужно быть сильным. Только сильный человек пойдет на самоубийство. Именно в самоубийстве проявляется его сила. Слабый же видит в суициде лишь проявление слабости. А почему? Потому что он, слабый человек, не сможет покончить с собой, даже если сильно того захочет. Иначе бы он был сильным. Есть еще обычные люди, которые живут, а не просто существуют. Таких большинство. Они говорят, что для них жизнь — самое главное. Но стоит их благополучной жизни прерваться каким-нибудь трагическим событием, как они тут же кидаются под поезд. И где же оно, это самое главное? Человек, для которого собственная жизнь является наивысшей ценностью, отвергает даже саму мысль о самоубийстве. Но жизнь не есть цель. «Я живу, чтобы жить» и «жизнь для жизни». Бред. Жизнь — это инструмент, предоставленный каждому для исполнения чего-то. Жизнь — это время для достижения поставленной задачи. Если цели нет, то и жить незачем. А почему ее нет? Не хочется искать? Зачем же вы тогда появились на свет? А, понятно, мама виновата, родила, дескать, вы тут ни при чем. Или цели нет, потому что уже ее достигли? Тогда смело можно накрывать на стол: тук-тук-тук, в дверь стучатся — смерть явилась по приглашению. Но не от безысходности, не для решения всех проблем, а потому что жить уже незачем. В этом случае самоубийство расценивается не как конец жизни, а как встреча смерти. Продолжение пути, так сказать. К ее приходу надо хорошо подготовиться, чтобы после не доставить никому проблем. Суицид — это серьезно. Решаться на него надо обдуманно. Только не всем он под силу: слабаки и трусы никогда на это не пойдут. Отсюда следует, что самоубийство — это высшее проявление храбрости и силы.
Я забежала к себе на квартиру шустро. Крепко-накрепко, на три оборота и два замка, заперла железную дверь. Потом — деревянную, на ключ. Сюда никто не сможет проникнуть. Никто! Связку ключей бросила на стеклянную тумбочку возле гардероба в холле так сильно, что та чуть не разбилась от встречи с железной массой. Такие ключи есть только у меня одной. Им придется выламывать двери! Но к тому моменту будет уже слишком поздно…
Я посмотрела в огромное настенное зеркало, доставшееся мне от предыдущих хозяев. Интересно, сколько псевдо-покойников смотрелось в него?
В зеркале отразилась невысокая, бледная от грима, восемнадцатилетняя девушка с ошейником, анкхом и длинными черными волосами. Настоящие брови на лице отсутствовали, они были нарисованы карандашом. На мне сидела черная кофточка с глубоким декольте, немного открывающим пухленькие формы. Стройный плоский живот оставался голым. Ниже следовали черные джинсы, закрепленные в поясе клепаным ремнем. Ноги обуты в «камелоты» трехлетнего возраста. Что ж, неплохой прикид для ухода в мир иной.
Тонкие поджатые губы, выкрашенные черной помадой, судорожно дрожали. Что это? Страх? Да, наверное. Но в больших кобальтовых глазах страха не было. Они приготовились закрыться навсегда. Худенькие руки успокоились лишь тогда, когда поправили темные локоны, водопадом спадающие на тяжело-дышащую грудь. Я медленно выдохнула и полностью стала готова к своей последней минуте.
Направившись в спальню, я нашла гитарный комбо-усилитель, весом килограммов в семь, и вынесла его наружу, оставив в проеме, соединяющим коридор с залом. Взгляд устремился вверх: в сантиметрах шестидесяти над головой был плотно прикреплен к обоим косякам нержавеющий турник. Этот выдержит любой вес, а с моими пятьюдесятью… Так, нужна веревка!
Далеко ходить не пришлось — провод от гитары послужит прекрасным инструментом самоубийства. Я залезла на комбик, перебросила через турник шнур и обтянула им шею. Нет, ошейник мешает, надо снять… Вот так-то лучше. Голова снова нырнула в резиновую петлю. Никогда не думала, что умру от удушья, тем более, по собственному желанию. Больше половины жизни проносила ошейник, а теперь его «собрат» подарит мне вечный покой.
Покой… Это то, о чем я так давно мечтала. Не будет больше издевательств, упреков и унижений. Не будет одиночества и смертей близких. Через минуту я отчищу мир от «скверны». Так для всех будет лучше. Для меня — в первую очередь.
Я потуже затянула узел возле затылка. Волосы выпустила наружу, чтобы умереть в полной красе. Проверила провод на турнике — крепко. Можно начинать.
Ноги задрожали. Комбик задрожал. Руки задрожали. Не знала, что это будет так сложно. По щеке пробежала слеза. Отчего? Неужели мне жалко покидать этот мир? Нет, я не дрогну!
Что есть самоубийство? Проявление слабости? Но раз человек слаб, значит, ему легко проявить свою слабость, иначе бы он не был слабым. Например, поддаться искушению — изменить любимому, пожелав другого. Но легко ли совершить суицид? Неужели так просто чиркнуть бритвой по венам или засунуть голову в петлю? Да, вы правы: засунуть — легко, а оттолкнуть табуретку под ногами? Получается, чтобы совершить самоубийство, надо обладать некой силой и мужеством. Нужно быть сильным. Только сильный человек пойдет на самоубийство. Именно в самоубийстве проявляется его сила. Слабый же видит в суициде лишь проявление слабости. А почему? Потому что он, слабый человек, не сможет покончить с собой, даже если сильно того захочет. Иначе бы он был сильным. Есть еще обычные люди, которые живут, а не просто существуют. Таких большинство. Они говорят, что для них жизнь — самое главное. Но стоит их благополучной жизни прерваться каким-нибудь трагическим событием, как они тут же кидаются под поезд. И где же оно, это самое главное? Человек, для которого собственная жизнь является наивысшей ценностью, отвергает даже саму мысль о самоубийстве. Но жизнь не есть цель. «Я живу, чтобы жить» и «жизнь для жизни». Бред. Жизнь — это инструмент, предоставленный каждому для исполнения чего-то. Жизнь — это время для достижения поставленной задачи. Если цели нет, то и жить незачем. А почему ее нет? Не хочется искать? Зачем же вы тогда появились на свет? А, понятно, мама виновата, родила, дескать, вы тут ни при чем. Или цели нет, потому что уже ее достигли? Тогда смело можно накрывать на стол: тук-тук-тук, в дверь стучатся — смерть явилась по приглашению. Но не от безысходности, не для решения всех проблем, а потому что жить уже незачем. В этом случае самоубийство расценивается не как конец жизни, а как встреча смерти. Продолжение пути, так сказать. К ее приходу надо хорошо подготовиться, чтобы после не доставить никому проблем. Суицид — это серьезно. Решаться на него надо обдуманно. Только не всем он под силу: слабаки и трусы никогда на это не пойдут. Отсюда следует, что самоубийство — это высшее проявление храбрости и силы.
Я забежала к себе на квартиру шустро. Крепко-накрепко, на три оборота и два замка, заперла железную дверь. Потом — деревянную, на ключ. Сюда никто не сможет проникнуть. Никто! Связку ключей бросила на стеклянную тумбочку возле гардероба в холле так сильно, что та чуть не разбилась от встречи с железной массой. Такие ключи есть только у меня одной. Им придется выламывать двери! Но к тому моменту будет уже слишком поздно…
Я посмотрела в огромное настенное зеркало, доставшееся мне от предыдущих хозяев. Интересно, сколько псевдо-покойников смотрелось в него?
В зеркале отразилась невысокая, бледная от грима, восемнадцатилетняя девушка с ошейником, анкхом и длинными черными волосами. Настоящие брови на лице отсутствовали, они были нарисованы карандашом. На мне сидела черная кофточка с глубоким декольте, немного открывающим пухленькие формы. Стройный плоский живот оставался голым. Ниже следовали черные джинсы, закрепленные в поясе клепаным ремнем. Ноги обуты в «камелоты» трехлетнего возраста. Что ж, неплохой прикид для ухода в мир иной.
Тонкие поджатые губы, выкрашенные черной помадой, судорожно дрожали. Что это? Страх? Да, наверное. Но в больших кобальтовых глазах страха не было. Они приготовились закрыться навсегда. Худенькие руки успокоились лишь тогда, когда поправили темные локоны, водопадом спадающие на тяжело-дышащую грудь. Я медленно выдохнула и полностью стала готова к своей последней минуте.
Направившись в спальню, я нашла гитарный комбо-усилитель, весом килограммов в семь, и вынесла его наружу, оставив в проеме, соединяющим коридор с залом. Взгляд устремился вверх: в сантиметрах шестидесяти над головой был плотно прикреплен к обоим косякам нержавеющий турник. Этот выдержит любой вес, а с моими пятьюдесятью… Так, нужна веревка!
Далеко ходить не пришлось — провод от гитары послужит прекрасным инструментом самоубийства. Я залезла на комбик, перебросила через турник шнур и обтянула им шею. Нет, ошейник мешает, надо снять… Вот так-то лучше. Голова снова нырнула в резиновую петлю. Никогда не думала, что умру от удушья, тем более, по собственному желанию. Больше половины жизни проносила ошейник, а теперь его «собрат» подарит мне вечный покой.
Покой… Это то, о чем я так давно мечтала. Не будет больше издевательств, упреков и унижений. Не будет одиночества и смертей близких. Через минуту я отчищу мир от «скверны». Так для всех будет лучше. Для меня — в первую очередь.
Я потуже затянула узел возле затылка. Волосы выпустила наружу, чтобы умереть в полной красе. Проверила провод на турнике — крепко. Можно начинать.
Ноги задрожали. Комбик задрожал. Руки задрожали. Не знала, что это будет так сложно. По щеке пробежала слеза. Отчего? Неужели мне жалко покидать этот мир? Нет, я не дрогну!
Страница
1 из 15
1 из 15
