Свобода для мертвеца

Чуть скрипнув, стекло поддалось, открывая простой и безопасный вход. Соллеб быстро пролез в приоткрытую форточку, закрыв её за собой так, чтобы это не привлекло ничьего внимания раньше, чем того требовал его план. Вообще-то он мог проникнуть сюда любым путём, в том числе и через главный вход, раскидывая охранников и убивая каждого, кто встанет на его пути. Но радость битвы давно перестала горячить его кровь, а вместо неё пришёл холодный здравый расчёт. Просто, как дважды два — прийти, ликвидировать все намеченные цели и уйти, получив при этом минимум повреждений. «Старею, становлюсь осторожным», — подумал Соллеб, и нечто, похожее на улыбку, тронуло его губы, бледно-серые в лунном свете.

Он со сноровкой умелого гимнаста перевернулся в воздухе, ухватившись за оконную раму, и, ловко цепляясь за стену, быстро вскарабкался под потолок. Это была проверенная годами тактика — спрятаться в глубоких тенях, куда не доставали оранжевые отблески факелов, где никто в здравом уме не будет его искать, и откуда так легко напасть самому. В своей неброской тёмно-серой одежде, казавшейся совсем чёрной в полумраке дома, Соллеб мог показаться случайному наблюдателю вампиром, зависшим под перекрытиями в ожидании жертвы. Однако Соллеб пришёл сюда не за кровью. Точнее, за ней, но не в том плане, чтобы для употребления внутрь. Он просто выполнял свою работу, грязную и жестокую. Работу. То, что управляло им уже многие годы, счёт которым он давным-давно потерял, то, что не давало ему ни жить, как обычные люди, ни уйти и обрести, наконец, покой. Иногда он ловил себя на мысли, что всё больше становится похожим на зомби. Без эмоций, без чувств, с одной только целью, которая заполняет всё его существо.

Соллеб опустил голову, осматривая сверху вниз внутренности дома. Внешне — обычный особняк богатого человека. Длинный коридор, стены увешаны гобеленами, ниши с полированными доспехами и мраморными статуями, геральдические флаги и картины эпического содержания. Однако своими обострившимися чувствами Соллеб ощущал, да что там ощущал — он видел угольно-чёрную дымку, струящуюся над полом, выползающую толчками из замочных скважин дверей, из щелей под ними. Липкие волокнистые нити скользили, просачиваясь между плитками паркета, поднимаясь к арочным перекрытиям, вызывая ощущения духоты и сонной слабости. Туман смерти. Сила бесчисленного множества убийств, сила, пропитывающая это место.

Глухо стукнула дверь. Одна из тех, что вели из коридора к неведомым комнатам. Соллеб ожидал этого, так как уже давно почувствовал близкое присутствие чуждой сущности, но на всякий случай отодвинулся подальше в угол, где густая тень была совершенно непроглядной. Человек беспечно пошёл вперёд, скрипя паркетом. Наверное, он плохо видел в темноте, так как, не надеясь на неверный свет факелов, коптящих на стенах, нёс в руках большой бронзовый подсвечник с тремя тусклыми свечами. Или он прихватил его с собой на всякий случай в качестве оружия? Соллеб повис на одной руке, а другой извлёк из наручных ножен кинжал длиной в локоть и заклинил его между двумя деревянными балками перекрытия. От рукояти кинжала тянулся к рукаву тонкий, но чрезвычайно прочный металлический тросик, который благодаря своему не совсем обычному происхождению отличался удивительной гибкостью, словно был сделан из настоящего шёлка. Держась за него, Соллеб застыл, распластавшись на потолке. Он ждал свою жертву словно богомол, тихо и неподвижно.

Человек прошёл под ним, и пламя свечей на мгновение выхватило из темноты в углу бесстрастное лицо Соллеба. Человек не увидел его, так не имел привычки смотреть вверх. Он даже не заметил, как позади него бесшумно скользнула вниз по блестящей стальной нитке большая серая тень, напоминающая вампира из старых сказок. Зря. Ведь некрос, каковым данный человек и являлся, должен уметь чувствовать смерть заранее. Или это не относится к своей собственной смерти?

На левом запястье Соллеба было точно такое же оружие, как и на правом. Они всегда работали в паре, потому что кинжалы Стенхиль и Стич — Жало и Укус — ковались вместе, из одного куска металла. Соллеб не стал вынимать лезвие из ножен, а лишь выпустил из рукава сверкнувшую сталью петлю. Он легко накинул её на шею человеку и затянул. Некрос хотел было крикнуть, но не успел, настолько быстро всё случилось, единственное, что он смог сделать — это вцепиться мёртвой хваткой в пережавшую его горло нить. С грохотом упал на паркет подсвечник. Соллеб немного подтянулся, приподнимая тело над полом. Человек задёргался, сильно, отчаянно, осознав всем своим естеством близкую и неминуемую смерь. Но его ноги бессильно болтались в воздухе, а пальцы не могли разжать удавку. Лицо начало багроветь, глаза выпучились.

Соллеб втащил мертвеца под потолок и уложил на балку. Грузный некрос был довольно тяжёл, и сделать это оказалось не просто. Ослабив трос, Соллеб спрятал его назад в рукав и осмотрел дело рук своих. Желтоватое сияние жизни постепенно блекло, уходя из мёртвого тела.