Свобода для мертвеца

Соллеб напряг зрение, рассматривая изменчивые зеленоватые с багровым отблеском узоры. Он никогда не был хорошим магом, хотя и знал основы. Очень сложно было разобраться в заклинании такого уровня. Но вроде бы оно не должно было его умертвить, по крайней мере, мгновенно.

— Хорошо, давай.

Заклятие оплело его, словно паутина, проникая внутрь, изменяя всё тело.

Волна неожиданных эмоций, каких он не испытывал уже очень давно, накатила на него. Будто прорвало плотину, смыв чистыми потоками всю ту унылую грязь, что накопилась у него внутри. Мир враз преобразился из скучного серого в удивительно цветной и прекрасный.

Шеппин с задумчивым выражением лица наблюдал за ним.

— Кажется, получилось! — закричал Соллеб. — Я — живой! Живой! Живой!

— Ну, это ненадолго, — заметил Шепин.

— Что? — не понял Соллеб.

— Все живые рано или поздно умирают, — пояснил Шеппин. — Так что наслаждайся, пока можешь.

Он подошёл к большим стеллажам у стены и принялся там что-то искать.

— А ещё, знаешь, что самое интересное? — сказал он, не оборачиваясь. — Ты ведь никогда не был мёртвым. Совсем живым, правда, тоже не был. Я бы сказал — наполовину живым. Видишь ли, маленький секрет Герената в том, что он поймал тебя в тот момент, когда ты собирался умирать и зафиксировал тебя так, добавив немного магии. Твоя душа, как источник жизни, осталась с тобой, а тело застыло, думая, что всё закончилось. Ну а дальше немного разговоров, убеждения… Так просто, что… гениально.

Шеппин обернулся, в руках у него был длинный изогнутый меч, весь испещрённый какими-то мелкими письменами.

— Дурак. Ты был бессмертным, неуязвимым, вечно молодым! И ты отказался от всего этого? Да я бы всё отдал, чтобы оказаться на твоём месте, — он вздохнул. — Ну, теперь-то буду. А вот ты заканчивай наслаждаться жизнью, так как сейчас она закончится.

Он взмахнул мечом, и Соллеб отскочил назад.

— А как же наше соглашение мирно разойтись? — спросил он.

— Ты предал нас. Теперь я предал тебя. Всё по-честному.

Меч словно плавал в воздухе, выискивая слабые места в обороне Соллеба.

— Тогда я закончу свою работу, — сказал он.

— Вряд ли. Теперь ты уязвим. Как и любой смертный.

Соллеб кинулся вперёд, но сильное заклинание остановило его, подняв в воздух и откинув назад. Шеппин взмахнул мечом, наступая. Соллебу едва удавалось сдерживать его.

Еще одно заклятие пригнуло Соллеба к полу, парализовав на несколько мгновений. Серебристая молния прочертила дугу, и он взвыл, почувствовав прикосновение металла к руке. Откатившись, Соллеб встал на колени и посмотрел на рану. Жгучая боль волнами накатывала на него и отдавалась до самого плеча. С разрезанной почти пополам ладони лилась ярко-алая кровь, оставляя за ним неровный красный след. Он лишился мизинца и безымянного пальца, так же, как Стича, от которого остался только обрубок стальной нити, торчащий из ножен.

Соллеб отполз к стене. Уверенный в своей победе Шеппин шёл за ним, и окровавленное остриё изогнутого меча покачивалось в такт его шагам, нацеленное в беззащитное горло.

— Ну что, нравится быть живым? — ехидно спросил Шеппин.

— Ещё как! — ответил Соллеб.

Здоровой рукой он нащупал в мешочке на поясе камни силы. Ткань расползалась под пальцами, острые грани жгли холодом. Он поднял пригоршню, глядя на тусклые искры внутри.

— Выпусти нас! — кричали из разноцветных стекляшек тысячи голосов.

— Спокойно, спокойно, — прошептал он, поднеся камни почти к самым губам. — Я выпущу вас, но только помните, что я — ваш друг. Все остальные — враги, это они заперли вас здесь.

— Что ты делаешь?! — закричал Шеппин, заподозрив неладное. Он бросился к Соллебу, подняв меч, но было уже поздно.

Камни со стеклянным звоном высыпались из ладони Соллеба на каменный пол, и он стал дробить их рукоятью Стенхиля. Некросы думали, что кристаллы невозможно разрушить, но… Драгоценные камни, собранные гранями вовнутрь, держались на оправах из особого сплава, весьма крепкого, но, как оказалось, подверженного старению. Изъеденные коррозией пластины крошились, тщательно подогнанные камни распадались.

Перед ним возникли призрачные тени, с адским воем устремившиеся в разные стороны. Вокруг словно упал непрозрачный занавес. Тёмной энергии тут было предостаточно, так что души могли стать невероятно сильными.

Соллеб закрыл глаза и зажал уши руками, чтобы не слышать ужасных воплей.

Когда же, наконец, он открыл глаза, всё уже было кончено. Оторванная голова Шеппина лежала возле выхода из кабинета, далеко от остальных частей тела. Она была так искалечена, что узнать его можно было только по аккуратной седой бородке.

Соллеб поднялся и увидел перед собой призрачный, едва заметный силуэт, туманно светящийся в сумраке комнаты.