Холод тебя не убьёт

Со мной всё это время были Чак и Мил, — на мгновение я задумался. Если Чак и Мил тоже в больнице значит всё что произошло на вершине горы — вымысел. Если нет, то мне прямая дорога к психиатру.

В палату без стука вошли три человека. Двое из них встали напротив двери, а третий подошёл ко мне и к доктору Гину. Это шеф полиции Браун Вентон. Рослый мужчина лет тридцати пяти с очень густыми усами и не подходящим к снежной среде загорелым лицом.

— Привет, Райан. Здравствуйте, доктор Гин. Вижу, пациент жив и здоров. — Браун как обычно использовал свою классическую наигранную улыбку, которой он пользуется во время интервью с прессой.

— Пациент идёт на поправку. Он потерял много крови и всё что ему сейчас нужно так это здоровый сон и отдых.

— Это очень хорошо, — шеф полиции Браун перевёл взгляд с доктора на меня, — У меня к тебе есть пара вопросов, Райан. Сможешь на них ответить?

— Что вы хотите выпытать у бедного меня, измученного и израненного человека, мистер Браун?

— Всего лишь имя и внешность человека, который сделал с тобой это зверство. — прямой вопрос привела меня в замешательство. В моей голове яркими красками заиграло изображение гигантского монстра, оторвавшего мне ногу. Но лучше не ухудшать ситуацию своими болезненными воспоминаниями. Я решил рассказать о происшедшем, при этом не упоминая о монстре, что вместе с бураном чуть не довёл меня до ворот рая и ада:

— Я отправился с Чаком и Милом в горы.

— Что вы там забыли? — спросил Браун насторожено.

— Искали упавший самолёт.

— Ясно. Стоит, конечно, тебя отругать за столь глупый и опасный для здоровья проступок, но тебе и та уже досталось. Ладно, продолжай, пожалуйста.

— Когда мы поднимались на приличную высоту, то Мил остановился чтобы сходить в туалет за дерево, а мы с Чаком стали слушать радио дожидаясь возвращения друга. По радио вы говорили с репортером о трупе на бензоколонке. — Браун медленно стал кивать головой, видимо вспоминая об этом. Я же продолжал объяснять, — Сразу после этого мы потеряли Мила из виду. Он так и не вернулся. Нам с Чаком пришлось подниматься наверх одним. Он чуть не упал в пещеру, которую укрывал снег. К счастью я смог его спасти. Немного отдохнув, мы продолжили подниматься на склон, где должен был находиться самолёт. Там было… — я замялся, задумавшись над словами, что стоило сказать. Я и друзья поступают самым глупым образом поднимаясь в лютый мороз в горы, и вот я в итоге распинаться о монстрах лёжа в больничной койке. Такой образ не внушает доверия ни полиции ни мне самому, — А что было потом я не помню.

— Интересная история, — cказал Браун, всем своим видом показывая, что не верит, будто я ничего не помню. Он почесал усы и сказал, — Жаль, что ты ничего не помнишь. По сути, ты единственный выживший и тот, кто мог увидеть этого убийцу в живую. Нам в расследовании сильно бы помогли твои показания.

— А как же Чак и Мил? — я надеялся услышать, что они живы и здоровы, но только ничего не помнят из произошедшего н находятся в этой больнице в соседней палате. Но все страхи вырвались из цепи подсознания и стали кружить как ведьмы на мётлах над моей головой. Голос полицейского слышался мне резким и далёким, будто работающая в ночи бензопила.

— Мы не нашли их, но у нас есть информация, которая может помочь тебе вспомнить куда они могли исчезнуть.

— Говорите, — сказал я с дышащим мне в затылок нетерпением.

— В городе мы нашли труп парня по имени Нод Хойслер.

— Нод Хойслер? — я задумался. Мне знакомо это имя и фамилия, но я не знаю, где слышал их раньше.

Пока я размышлял о друзьях и Ноде Хойлсере, Браун спросил у доктора можно ли тут курить и, получив отрицательный ответ, достал из кармана сигару со спичками. После недолгого перекура и пререкания доктора об непослушании, он решил раскрыть личность загадочного трупа с бензоколонки:

— Нодом Хойслером является парень, которого все в городе звали не иначе как Крыса. Он был самым болтливым человеком, которого только знал мир. Ублюдок умел распускать ненужные слухи. Но история о самолёте стала его последней байкой.

— Почему вы думаете, что это его история? — поинтересовался я.

— Потому что, — он снова закурил сигару и, выдохнув серую кромку дымчатого кольца, закончил, — Потому что так сказал твой друг Мил.

— Он, до того, как отправится в горы, говорил с Крысой, а потом позвонил спасателям, и видимо вам, — гнев бурлил во мне. Слова полицейского были равносильны обвинению Мила в убийстве. Хотя странно, что после случившегося я пытаюсь его оправдать.

— Да, Мил звонил спасателям насчёт упавшего самолета, но это произошло за десять минут до его звонка нам. У нас была возможность проверить информацию, — пока Браун говорил, Гин, понимая, что разговор перестал походить на беседу больного с посетителем, вышел из палаты, — Но самое интересное впереди.