Холод тебя не убьёт

Ну, а теперь я перейду к сути. Мил и Чак должны быть связанны с продажей наркотика. Возможно, один из них и является этим самым наркобароном. Но чтобы это доказать нам нужен свидетель, хотя бы один.

— Вам нужен я? Но что я могу сделать я ведь даже не… — я не успел закончить, как меня резко перебил Браун.

— Я знаю, что ты можешь вспомнить, кто это с тобой сделал. По правде говоря, мы не можем утверждать, что они оба виновны, но один из них точно убийца. Тот, кто отрубил тебе ногу в лесу. Тот, кто убил Крысу.

— Это был зверь! Со мной это сделал не человек, — я закричал, навзрыд слыша свой голос эхом у себя в голове.

— Ты уверен? Я лично в этом сильно сомневаюсь.

— Я сам видел монстра, который напал на меня. Возможно, галлюцинация или что-то еще, но не человек. На такие люди не способны.

— А ты уверен, что видел и слышал монстра, а не нечто иное? Могло же найтись что-то такое, что не казалось тебе нормальным в поведении монстра? — вопросы Брауна казались мне странными и очень раздражающими. Как будто он знал и видел все, что со мной произошло, но отмалчивался до последнего желая услышать правду напрямую через меня.

— Он говорил со мной. Да, самое странное это, то что я слышал голос монстра. — я сменил гнев на удивление.

— Они могли ввести тебе тот новый наркотический препарат. Ты знаешь о нём что-нибудь?

— Нет ничего, — я замялся. Полицейский нашёл для меня неплохое оправдание для моих введений в горах, — Я впервые слышу, что бы тут распространялся новый сорт наркотика. Из этого вышла бы неплохая сенсация.

— Люди дали ему название «arrancando el techo». С испанского это переводится как «срывающий крышу». Я слышал, что он был разработан в Бразилии, как неплохой заменитель ЛСД. Но только у него есть одна интересная особенность, — Браун снова сделал эффектную паузу, как тогда по радио, — При высоких дозах препарата у людей возможны дикие видения. Но они могут не почувствовать и не понять, что те настигли их, потому как тело будет вести себя спокойно, а вот мозг будет сильно буянить. Ты будешь и находиться в здравом уме и думать, что ты спятил. В общем, есть мысль, что твои друзья решили избавиться от Крысы, как только узнали о приближающейся угрозе от полиции. А от тебя, так как ты мог догадаться об том, кто они на самом деле.

Он замолчал. А я понял, что стоит рассказать ему всю правду. Рано или поздно я бы всё равно кому-нибудь об этом рассказал и конечно на эту роль не очень подходит шеф полиции Браун, но попытаться стоит.

— Чак и Мил дрались на горе. Чак превратился в гигантского медведоподобного монстра, а Мил в странно разодетого шерифа из будущего. Из всех них злодеем кажется, был Чак. Он как монстр оторвал мне ногу, но меня успел спасти Мил. Я скатился вниз и отключился думаю, что мне пришёл конец. А потом меня спасли спасатели и я попал в больницу, — я замолчал. Вокруг никто не издавал ни звука. Если бы я мог, то слышал их истеричные мысли, доносящиеся из горячих безумных голов.

В наш диалог с Брауном, после некоторой паузы, вступил Гин:

— Бредово. Но хотелось бы поправить тебя и сказать, что ты был найден не спасателями.

— А кто тогда меня сюда принёс? — спросил я, удивившись тому, что сказал Гин.

— Тебя нашла скорая у дороги за лесом, ведущим в больницу. Ты лежал как на обочине, рядом с твоим телом был обнаружен рюкзак.

Браун весь переменился в лице:

— Значит, тебя принёс и спас один из них. Вероятно, Мил, если исходить из твоих показаний, то виновник всех твоих бед — Чак, — у Брауна загудел радиоприёмник, — Мне пора. Меня вызывают. Прощай Райан. Поправляйся быстрее. До свидания, доктор Гин, — он обернулся и вышел в коридор с двумя сопровождающими, которые всё это время молча, стояли у двери.

— Видимо виновник и в самом деле Чак. — Говорил я с самим собой. — Я был втянут в войну за наркотики. Мерзко.

— Я думаю, Браун ошибается, — сказал доктор Гин. В голосе его я слышал непробиваемую стену уверенности в собственных словах. За них он мог бы отдать жизнь и поклясться жизнью семьи.

— Либо он прав, либо всё что я видел, правда. Как бы это не было противно, но лучше уж пусть будет прав Браун, чем я.

— Но он забыл о Миле.

— В смысле забыл? — я удивился тому, что во весь этот сыр бор решил влезть Гин. Это совсем на него не похоже.

— Если прав Браун, то Мил спас тебя и убил Чака на горе, но тогда почему он исчез вместе с телом Чака?

— В ваших словах, конечно, есть смысл, но что если они оба заодно?

— Тогда кто тебя донёс до обочины дороги?

Как и тогда на горе я не вижу смысла ни в жизни, ни в смерти. С одной стороны, реальное враньё с другой нереальная правда. Если рассматривать их по отдельности, то ни в одном из них нет смысла или ответа на то почему всё это произошло. Но нет возможности проверить.