Добавить в моё избранное
53 мин, 42 сек 3586
Из-за снежного бурана я слабо различал их, но точно видел, среди прочих безумную улыбку. Возможно ли, что он принял мои слова за шутку?
— Эй, Мил! — голос Чака обуял яростный тон. Звучал как сорвавшийся с цепи бульдог, накидывающийся на свою жертву, — Пусть Райан останется. Отпускать человека в такую поганую погоду опасное дело.
— Чак прошу тебя, — умолял Мил спокойным голосом. Маска робота не могла держаться на нём вечно. — Это наша с тобой проблема. Не стоит впутывать его сюда.
— А мне кажется, стоит! После всего, что здесь произойдёт он будет знать слишком много. Незачем оставлять его в живых. Собственно, как и тебя Мил, — Чак начал смеяться. Смех помешанного пугал меня даже больше чем его слова о нашей с Милом гибели. Я от поразившего меня ужаса выронил в снег чёрный шар и чуть сам не упал от жуткой дрожи в ногах. Чак решил воплотить в жизнь ту злополучную сенсацию ради которой мы и лезли на гору.
— Райан, что-то ты слишком пугливый. Ты думаешь будто я всерьёз собираюсь тебя убить? Это же шутка. Не стоит воспринимать всерьёз такие глупости, — бросавя в меня заверения о том, что разговор наш принял несерьёзный оборот легче мне на душе не становилось. Врал, как дышал, не менялся в лице и смеялся, так словно рассказал самую смешную шутка на планете.
— Так что не бойся, я не убью тебя, — продолжал успокаивать меня Чак. Но подойдя ко мне поближе, так чтобы я отчётливее увидел полную желчи и боли улыбку, добавил, — По крайней мере, не раньше, чем я убью старичка Мила.
Это не Чак, а кто-то другой. Может гиена или бульдог, но не мой закадычный друг, с которым мы пили пиво в баре, шутили, веселились и поднимались за новостью в гору.
Мил всё стоял у костра. Возможно, они с Чаком задумали устроить драку. Они всё время не находили друг с другом общий язык. Но сейчас это больше походило на войну, нежели чем на шуточную схватку.
— Отойди от него! — кричал Мил, — Давай покончим с этим раз и навсегда.
Чак повернул голову и снова уставился на Мила. Не отводя от него взгляда, он схватил меня за руку и, держа её крепко, словно бы клешнями, ответил ему:
— Хорошо. Давно пора было это сделать.
Чак швырнул меня в дерево. Это случилось так неожиданно, что я не успел среагировать должным образом. Он поднял меня и бросил, так словно бы я, ничего не весил. Жуткая боль прошла по моему телу начиная свой путь со спины, на которую и прошёлся удар. В ушах стоял не прекращающийся звон и, кажется, я сломал рёбра. Мои старания встать на ноги не увенчались успехом. Изнутри меня пожирала нестерпимая животная боль. Я смог только приподнять голову, чтобы во всей красе увидеть происходящую у костра бойню.
Но буран заволок местность непроницаемым белым туманом. Он окружил то место, где находились Чак и Мил, словно отметил арену для гладиаторских боёв. Бушевало нечто вроде торнадо. А пламя от костра так и не потухло. И сквозь мглу я видел тени моих друзей. По крайней мере, то что раньше походило на них.
Чак принялся преображаться. Его одежда порвалась в клочья и разлетелась по округе как конфетти. Тело стало набирать массу и подниматься к небу. Раньше он был под метр восемьдесят и ему не на что было жаловаться. Но сейчас каким-то не понятным образом он сравнялся с медведем. И только на тени схожесть с этим грозным лесным зверем не заканчивалась. Руки Чака удлинились и превратились в гигантские лапы невиданного зверя с длинными когтями, которые при должной сноровке могли разрезать человека пополам. Ноги прошли тот же путь что и руки.
Но все эти изменения не шли, ни в какое сравнение с преображением его лица. Кривой нос Чака выпрямился, исчезла горбинка, а ноздри расширились. Уши заметно уменьшились. А вся голова стала более массивной и громоздкой. Его глаза светились в темноте ярко красным цветом. А пасть. О боже. Я не мог смотреть туда. Это кошмар наяву.
Любопытство брало вверх над переходящим границу нормальности сознанием. И как я не старался смотреть в другую сторону, взгляд всегда возвращался на то же самое место.
Чак открыл свою гигантскую пасть и оттуда на снег стала длинными слизкими каплями литься слюна. Я видел громадные клыки, торчащие сверху и снизу. Они напоминали мне бивни слона или мамонта. Но зря я сравнил этого монстра с медведем. Бывший когда-то Чаком он облысел на всё тело. А так же держал спину и голову высоко поднятыми, что ещё больше увеличиваясь его в размерах для соперника. Но, без сомнения, он был опасен и кровожаден, как и любой другой хищник.
Всё это преображение повергло меня в шок. Дышать получалось часто и бесконтрольно. Я чувствовал, что сердце выпрыгнет из груди. Оно сжалось внутри и будто бы готовилось к прыжку веры. Страх пересилил боль.
Теперь мой взгляд устремился на Мила. В его теле тоже произошли изменения, но не настолько кардинальные как у Чака. Вместо того чтобы превращаться в монстра он разверзся ярким светом, от которого я чуть не ослеп.
— Эй, Мил! — голос Чака обуял яростный тон. Звучал как сорвавшийся с цепи бульдог, накидывающийся на свою жертву, — Пусть Райан останется. Отпускать человека в такую поганую погоду опасное дело.
— Чак прошу тебя, — умолял Мил спокойным голосом. Маска робота не могла держаться на нём вечно. — Это наша с тобой проблема. Не стоит впутывать его сюда.
— А мне кажется, стоит! После всего, что здесь произойдёт он будет знать слишком много. Незачем оставлять его в живых. Собственно, как и тебя Мил, — Чак начал смеяться. Смех помешанного пугал меня даже больше чем его слова о нашей с Милом гибели. Я от поразившего меня ужаса выронил в снег чёрный шар и чуть сам не упал от жуткой дрожи в ногах. Чак решил воплотить в жизнь ту злополучную сенсацию ради которой мы и лезли на гору.
— Райан, что-то ты слишком пугливый. Ты думаешь будто я всерьёз собираюсь тебя убить? Это же шутка. Не стоит воспринимать всерьёз такие глупости, — бросавя в меня заверения о том, что разговор наш принял несерьёзный оборот легче мне на душе не становилось. Врал, как дышал, не менялся в лице и смеялся, так словно рассказал самую смешную шутка на планете.
— Так что не бойся, я не убью тебя, — продолжал успокаивать меня Чак. Но подойдя ко мне поближе, так чтобы я отчётливее увидел полную желчи и боли улыбку, добавил, — По крайней мере, не раньше, чем я убью старичка Мила.
Это не Чак, а кто-то другой. Может гиена или бульдог, но не мой закадычный друг, с которым мы пили пиво в баре, шутили, веселились и поднимались за новостью в гору.
Мил всё стоял у костра. Возможно, они с Чаком задумали устроить драку. Они всё время не находили друг с другом общий язык. Но сейчас это больше походило на войну, нежели чем на шуточную схватку.
— Отойди от него! — кричал Мил, — Давай покончим с этим раз и навсегда.
Чак повернул голову и снова уставился на Мила. Не отводя от него взгляда, он схватил меня за руку и, держа её крепко, словно бы клешнями, ответил ему:
— Хорошо. Давно пора было это сделать.
Чак швырнул меня в дерево. Это случилось так неожиданно, что я не успел среагировать должным образом. Он поднял меня и бросил, так словно бы я, ничего не весил. Жуткая боль прошла по моему телу начиная свой путь со спины, на которую и прошёлся удар. В ушах стоял не прекращающийся звон и, кажется, я сломал рёбра. Мои старания встать на ноги не увенчались успехом. Изнутри меня пожирала нестерпимая животная боль. Я смог только приподнять голову, чтобы во всей красе увидеть происходящую у костра бойню.
Но буран заволок местность непроницаемым белым туманом. Он окружил то место, где находились Чак и Мил, словно отметил арену для гладиаторских боёв. Бушевало нечто вроде торнадо. А пламя от костра так и не потухло. И сквозь мглу я видел тени моих друзей. По крайней мере, то что раньше походило на них.
Чак принялся преображаться. Его одежда порвалась в клочья и разлетелась по округе как конфетти. Тело стало набирать массу и подниматься к небу. Раньше он был под метр восемьдесят и ему не на что было жаловаться. Но сейчас каким-то не понятным образом он сравнялся с медведем. И только на тени схожесть с этим грозным лесным зверем не заканчивалась. Руки Чака удлинились и превратились в гигантские лапы невиданного зверя с длинными когтями, которые при должной сноровке могли разрезать человека пополам. Ноги прошли тот же путь что и руки.
Но все эти изменения не шли, ни в какое сравнение с преображением его лица. Кривой нос Чака выпрямился, исчезла горбинка, а ноздри расширились. Уши заметно уменьшились. А вся голова стала более массивной и громоздкой. Его глаза светились в темноте ярко красным цветом. А пасть. О боже. Я не мог смотреть туда. Это кошмар наяву.
Любопытство брало вверх над переходящим границу нормальности сознанием. И как я не старался смотреть в другую сторону, взгляд всегда возвращался на то же самое место.
Чак открыл свою гигантскую пасть и оттуда на снег стала длинными слизкими каплями литься слюна. Я видел громадные клыки, торчащие сверху и снизу. Они напоминали мне бивни слона или мамонта. Но зря я сравнил этого монстра с медведем. Бывший когда-то Чаком он облысел на всё тело. А так же держал спину и голову высоко поднятыми, что ещё больше увеличиваясь его в размерах для соперника. Но, без сомнения, он был опасен и кровожаден, как и любой другой хищник.
Всё это преображение повергло меня в шок. Дышать получалось часто и бесконтрольно. Я чувствовал, что сердце выпрыгнет из груди. Оно сжалось внутри и будто бы готовилось к прыжку веры. Страх пересилил боль.
Теперь мой взгляд устремился на Мила. В его теле тоже произошли изменения, но не настолько кардинальные как у Чака. Вместо того чтобы превращаться в монстра он разверзся ярким светом, от которого я чуть не ослеп.
Страница
7 из 14
7 из 14
