За семью печатями

Очень, очень противоречивые чувства испытывал я, стоя, в буквальном смысле, в одном шаге от великой разгадки. Непоследовательность и парадоксальность сложившейся ситуации раздирали меня на части. Двойственность испытываемого чувства, едва различимая, лишала способности логично рассуждать. Одновременно что-то удерживало на месте и нечто иное, неподвластное человеческому разуму, таинственное, чужое, но интригующе притягательное влекло за собой. То внезапно пароксизм

*мы не пасуем и не сдаёмся (нем.)

отчаяния сжимал горло ледяной хваткой, предотвращая даже призрак мысли на безумный поступок, то бесшабашная неустрашимость брала верх и дерзко бросала на амбразуры неизвестности. И в то же время я слышал голос, доносящийся до моего слуха из-за стены, он звал меня, увлекал меня, манил меня вкрадчивым голосом, обволакивая чуткий слух в нежный кокон не сопротивления. Раздираемый, терзаемый им, протягиваю руку к первому изображению змеиной головы. «Пять», — раздается в голове, и я понимаю, нужно найти поочерёдную последовательность. Ещё дважды прикасаюсь к головам, слыша «три» и «шесть». Останавливаюсь. Закрываю глаза. Концентрируюсь на поставленной цели. Представляю перед внутренним взором кирпичи со змеиными головами и вижу, с какого начинать.

Не открывая глаз, быстро касаюсь пальцами изображений.

«Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь».

Сильная вибрация сотрясла дом. Стена передёрнулась, пришли в движение кирпичи, полетели крошки раствора. Затрясло и меня. И тут случилось чудо! По кирпичам пошли мерцающие волны, они соприкасались друг с другом, смазывали и размывали чёткие формы кирпичей и безукоризненной кладки. Послышались голоса, во множестве своём поселившиеся в моей голове. Они предостерегали от рокового и необдуманного поступка.

Вибрация резко сменилась потряхиванием.

По стене пошли, как от брошенного в воду камня, сквозь кладку в комнату, смешанные с пылью, но отличаясь тёмным тоном, проникли чёрные извивающиеся щупальца тьмы. Они увеличивались в размерах, круша кирпичи, на окончаниях щупалец появляются утолщения, которые вскорости приобретают схожесть со змеиными головами, в них прорезаются рты. Из них выскальзывают новые щупальца, с которыми происходят те же трансформации. Свистящие, шипящие звуки наполняют рекреацию. Десятки, сотни, тысячи голов!

Я закрываюсь от них руками и делаю шаг назад. Но знакомый голос приказывает мне остановиться. Его тон успокаивает, вселяет уверенность. Опускаю руки и вижу арочный проём в стене, закрытый плотной дверью, — но в ней присутствуют изменения, — собранной из широких плах и скреплённых семью металлическими полосами с семью же заклёпками-печатями в форме змеиных голов на каждой.

Подхожу, и с усилием толкаю дверь. Она не поддаётся. Как и раньше, в голове вспыхивает яркий свет озарения. Я сосредотачиваюсь, напрягаюсь, сдвигаю брови к переносице, с большим усилием — пот устилает лицо — представляю эту таинственную дверь открытой…

Она распахивается. Бесшумно. Из открывшегося чёрного зева в комнату хлынул ледяной мрак ужаса и удручающей неизвестности. Но мне он не страшен. Снова слышу голос. Он произносит моё имя. Я выпрямляюсь и, послушный зову, отбрасываю лишнюю сентиментальную впечатлительность, ступаю в желанные объятия ледяной бездны… Мрак… Ужас… Неизвестность… окутывают меня…

— История дома насчитывает историю почти полутораста лет. Не смотря на удалённость от города, в нём всегда жили семьи дружные, весёлые, радушные и гостеприимные. Хочу заверить, никакой худой репутации за домом не закрепилось. И пусть вас не смущают сплетни и байки горожан об якобы в спешке покидающих этот дом жильцов, подгоняемых неописуемым ужасом и паникой. Да, последний жилец, весьма известный литератор, съехал внезапно. По семейным причинам, как оказалось позднее. Он сообщил в нашу фирму новый адрес, по которому просил выслать оставленные вещи.

Я — хозяин всех тёмных миров и мрачных царств. Никто и никогда не видел моего лица, в то время как я смотрюсь в лицо каждого, живущего на земле. Я тайна семи печатей, я бесконечный путь созидательного разрушения, я непреложная истина, основанная на недоказанной лжи. Я постоянно рядом и всегда далеко. Для меня не существует расстояний, я уход и возвращение. Мне повинуются все самые запретные, потаённые, гнусные и мерзкие желания, полчища которых отправляю в светлый мир людей в поиске новых адептов и поклонников. Я — бессмертен и безграничен, как подвластная мне территория. Повсюду во славу мне жгут костры, чёрное пламя которых согревает ледяным жаром мою душу. Но в своём бессмертии я не вечен. Я терпеливо жду, когда к моему трону придёт он, услышавший мой призыв сквозь бесконечные расстояния, презревший страх и вселенский ужас. Явится мой приемник — человек, открывший таинственную дверь за семью печатями.