Каникулы в Спрингфилде

Ещё и ещё. Кровь потекла по моим ногам, и они словно озверели от её запаха. Меня долбанули головой об стену, одеяло слетело, но им было уже всё равно. Их было семеро: Анхела Диас, Барбара Лори, её главная подпевала, Боб Тротсон, Дерек Саммер, Клайд Барни, Уолтер Донован и Лиза Пристон. Ещё четверо стояли на стрёме вдалеке, я их не разглядела. Боб ударил меня кулаком в глаз, потом подскочила Лиза со стальным прутом и огрела по ногам, гнусно хихикая. Анхела отобрала у неё прут и с воплем: «Я научу тебя молчать!» — стеганула по лицу. Этот мерзкий привкус железа в крови, наполнившей мой рот — кажется, я ощущаю его до сих пор. Она выбила мне половину зубов, и часть я проглотила, чуть не задохнувшись, когда один попал не в то горло. Уже тогда я понимала, что мне конец. Потом они уверяли, что хотели только стукнуть пару раз и отпустить, но в тот момент какая-то бешеная ярость проснулась в них, затмевая разум. Я попыталась оттолкнуть Дерека, сжавшего моё горло, и тогда он вывернул мне руку. Он выворачивал её до тех пор, пока она не хрустнула, а тем временем Барби схватила меня за волосы и начала бить о стену. Анхела снова ударила прутом, адская боль обожгла глаза, я заорала, и кто-то сунул мне в рот живую лягушку, такую большую, склизкую. Я ничего не видела, мои глаза залило кровью, точнее глаз — второй от удара выпал. Что более мерзко, твой глаз на твоей щеке или дергающаяся лягушка в горле? Они рвали мои волосы, терзали тело, и я молила небо лишь о том, чтобы это закончилось. Последнее, что я помню, это прут, пронзивший мой живот, было уже почти не больно. Я умерла.

Закончив «говорить» Мелани на мгновение исчезла, а когда появилась вновь, она была такой, как её описал Санни — избитой, окровавленной, мёртвой. Впрочем, она почти сразу вернула себе нормальный облик.

— Вот мудаки! — первым отреагировал на его рассказ Пако. — И эта Диас, она ведь моя родственница, хоть и дальняя. Я ещё жалел её — такая молодая, а умерла. Да я бы сам ей…

Санни положил свою руку на его плечо в знак поддержки. Мальчишки были разгневаны и — Леви это видел — за злостью в адрес убийц пытались спрятать боль. Он и сам поминутно вытирал лицо большим платком, мокрым уже насквозь, слёзы катились по его щекам, преодолевая ложбинки морщин. Всё-таки, как бы он не пытался ухватить за хвост убегающие годы, он был очень стар и порой ощущал себя совершеннейшей развалиной. Вот и сейчас тоже, например.

— А потом они начали умирать, — сообщил он Пако и Санни. — Один за одним. Первой была Лиза Пристон, прескверная девчонка. Её нашли там же, на школьном дворе, со вспоротым животом. Неприглядное зрелище — особенно личинки мух, копошащиеся в её развороченном желудке. В городе началась паника, заговорили о маньяке, убивающем девочек. Потом Дерека Саммера обнаружили на дне обрыва, он разбился в лепёшку. Голова лежала в тридцати метрах от тела и была весьма аккуратно отделена от него чем-то острым. Уолтера Донована разодрали буквально на части, которые несколько дней находили по всей Восточной улице. Родители не пережили, мать умерла от разрыва сердца, отец повесился, одна старая Луиза осталась…

— Старуха Донован, что живёт рядом с Томпсонами! — воскликнул Санни. Леви кивнул.

— Акция: поройся по помойкам — собери ребёнка, — фыркнул Пако. — И не смотрите на меня так, мне его нисколечко не жаль!

— Они обвинили в этом меня! — снова заводила пальцами по доске Мелани.