Прятки

Сережа даже в точности вспомнил ее слова, как будто она это говорила не полтора года назад, а вчера.

«Хулиганье! — кричала она, поправляя на носу, уже давно вышедшие из моды очки-кошечки — Я вам сраки да по надеру! Ишь чего удумали! Взяли моду по потолку бегать. А если штукатурка посыплется кто чинить будет? Вы что ль?»

Влетело мальчикам тогда не слабо, но сейчас это было не важно. Важно было то, что в поликлинике тоже должен был быть чердак и Сережа собирался его найти.

Во-первых, если дяде Коле было тяжело подниматься по наклонной лестнице, то что уж говорить про вертикальную, а во-вторых, с крыши Сережа мог получить доступ к заветной пожарной лестнице, что давало ему какую-никакую надежду на спасение.

— Куда ты бежишь? — спрашивал откуда-то сзади немного запыхавшийся сторож, — Ты загоняешь себя в тупик!

Но мальчик его не слушал и даже не оглядывался. Он вспомнил совет друга и смотрел прямо перед собой. Страх отступил куда-то на задворки мозга оставив править балом холодный расчет и веру в успех.

Сережа преодолевал ступеньку за ступенькой как ранее шагал по карнизу — по одной за раз. И каждый шаг приближал его к концу подъема.

Вот до четвертого этажа остался один пролет, теперь половина. Мальчик молился чтобы выход на чердак был в этой части здания. Ведь до противоположенного конца коридора он дойти уже не мог.

Осталось три ступеньки, две, одна.

Возможно его мольбы были услышаны, или же ему повезло (если можно назвать везучим человека, попавшего в такое положение), так или иначе слева от него метрах в десяти виднелась маленькая приставная лесенка, а над ней, в потолке — люк.

Выбираясь на крышу Сережа слышал, как дядя Коля кричит ему в след:» От судьбы не убежишь! Перестань врать самому себе!», но не обращал внимания и карабкался.

Ветер разбушевался не на шутку. Молнии то тут то там разрезали небо, а в воздухе пахло озоном. Сережа встал в полный рост и вдохнул, но успевшая уже приестся вонь больничных моющих средств никуда не делась. Ему даже на секунду показалось, что он будет обречен слышать ее до конца своей жизни, если умудриться спастись.

Из слухового окна, соединявшего чердак и крышу, показалась рука. Дядя Коля, не смотря на все надежды мальчика все еще был жив. Он схватил Сережу за ногу, за ту самую ногу. Глухая боль ударила в голову и мальчик, потеряв равновесие, грохнулся на шифер. Пытаясь высвободиться из мертвой хватки, он несколько раз ударил сторожа здоровой ногой, но никакого эффекта это не дало. Дядя Коля держал крепко. Возможно силы и вытекали из его тела через небольшую дырочку в спине, но удержать девятилетнего мальчишку он был еще способен. Желая закрепить успех, он попытался затянуть жертву через окно на чердак, но обувь, за которую он держался, соскользнула со ступни, и Сережа кубарем покатился к краю крыши. Металлический парапет, который должен был по задумке архитекторов остановить его от падения слетел с давно проржавевших креплений и полетел вниз. В последний момент Сережа чудом ухватился за водосточный слив и повис на высоте пятнадцати метров над землей.

— Эй, — крикнул дядя Коля, выползая на крышу, — та там упал, что ли?

Аккуратно ступая по шиферу, сторож подошел поближе и увидел побелевшие детские пальцы, вцепившиеся в тонкий жестяной лист.

— Молодец, — дядя Коля довольно хмыкнул, — а я уж подумал, что твой друг мне соврал. Не из пугливых… По-моему, он так сказал, ты не помнишь? — он заглянул за край и вопросительно кивнул головой, — Нет? А я помню. Именно так и сказал: Мы не из пугливых. Я тогда сразу подумал, что врет. Сколько я таких как вы повидал и все одинаковые. Как слышат деревенского простака так сразу храбрецы, а потом в штаны ссут и к мамочке просятся. Прямо безвинные овечки. Глазки слезливые раскроют пошире… Отпустите нас дяденька, ну пожалуйста. А мне то что? Я что, просто так все это делаю? Как будто оно мне одному надо. Вы же сами потом спасибо скажете! Хотя кого я обманываю… — дядя Коля раздосадовано махнул рукой, — Знаешь какие вы у меня по счету? М? Твой друг седьмой, а ты стало быть восьмой будешь. И до этого дня все как один врали, что не бояться. Человек не может не бояться. Нас такими Он сделал, — сторож пальцем указал куда-то вверх, — а значит, на то есть причина.

Он подошел еще ближе к краю крыши.

— Но вы… вы не боялись. Нет, конечно и слезы были и мокрые штаны, но сдачи мне еще никто не давал. А я между прочим святой человек, если вдуматься. Вот ты знал, например, что все умершие насильственной смертью попадают сразу в рай? А? Да! Вот так раз и в рай. Ты же хочешь в рай? — дядя Коля наступил своим сапогом на пальцы Сереже, — Сомневаюсь. Ты очень хотел мне ногу порезать это да. Я видел это в твоих глазах. Это был не страх, а ненависть. А друг твой так вообще за счастливый билет отплатил ударом в спину. Нет, так дела не делаются!