Самоволка

Остальные могут не бояться?

Сергей усмехнулся.

— Да, Гвоздь. Если со мной все будет хорошо, то никто может не бояться.

— Ладно.

Сержант разделся и лег в свою койку.

— Сережа.

Уже почти уснувший Сергей открыл глаза.

— Что?

— У тебя подворотничок грязный.

— А мне плевать, товарищ сержант. Если тебя это беспокоит, можешь подшить его сам.

Потом он уснул.

Особист тряс его за плечо.

— Эй, колдун, подъем!

Сергей моргал спросонья. В казарме было пусто. Видимо, все давно встали.

— Одевайся. И собирай свои вещи. Понял? Все вещи! Здесь твоя служба закончилась.

Сергей сел на койке.

— И куда меня теперь?

Особист вдруг сел на койку с ним рядом.

— Я, Сережа, в мертвых бабок, раздающих самогон, не верю. Но кое-кто у нас верит. Что, не спросишь, у кого это «у нас»? Соображаешь, значит. Этим ты мне и глянулся, рядовой Глянцев. Смотри-ка, почти каламбур получился! Так вот, эти самые «кое-кто» хотят с тобой побеседовать. И выпала тебе, как сказала бы твоя покойница с околицы, дальняя дорога. Да что ты бледнеешь? Просто расскажешь опять все. Понял меня? Все, что ни спросят!

— И про нас с вами тоже?

— И про нас. Все рассказывай, Сережа. И не бойся ничего. Им с тебя, кроме показаний и подписки о неразглашении, взять нечего. Так что побуду я, все же, Нострадамусом, и скажу, что завтра, крайний срок, послезавтра вернешься ты в часть. Но подчиняться теперь будешь мне. Федя весной увольняется, подготовит тебя на замену. Ты хорошо водишь?

— Отец меня с девяти лет за руль нашего жигуленка сажал.

— Вот и славно. Знал бы ты, как трудно найти себе толкового помощника здесь!

— А вам кажется, я подойду?

— Увидим. Одевайся. Сидишь тут в белом, как привидение.

Сергей вскочил и бросился к своему табурету. Первым, что он увидел, была чистая «подшива» на его воротнике.