Хищники на улицах города

— Там рисунки. Это для выставки. — нехотя ответил он.

— Дай сюда.

— Не дам! — Паша спрятал папку за спину.

И тут же откуда-то сбоку получил удар под дых. «Велосипедист», который его привел, вырвал папку из Пашиных рук, пока тот, хватая ртом воздух, пытался вдохнуть.

— Тебе ясно сказали — дай сюда. Братва заценит, че там у тебя за рисунки, Шишкин хренов.

Когда Паша получил удар в живот, то уже отчетливо ощутил, как в его внутренностях что-то заворочалось, просыпаясь. Это не было больно, но это было страшно.

Пацаны, тем временем, разглядывали и передавали друг другу рисунки. Старший с минуту внимательно изучал «Утро на озере», потом вынес вердикт:

— Талантливо!

Паша облегченно вздохнул, ему показалось, что все обойдется. А пацан продолжил:

— Но… Картина явно не закончена. Не хватает небольшого штриха. Баллон! — потребовал Дима и протянул в сторону руку с открытой ладонью.

Один из приятелей тут же вложил в его руку баллончик с краской. Такими рисуют граффити на стенах и заборах. Дракон взбалтывал баллончик в руке, явно намереваясь рисовать на пейзаже. Паша хотел вырвать рисунок и дернулся вперед, но проклятый «велосипедист» снова остановил его на полпути, с размаху ударив лицо, и спокойно пояснил: — Не рыпайся.

Дракон, тем временем, задумчиво прицелился и несколькими быстрыми взмахами разбрызгал краску по пейзажу. Потом придирчиво оглядел произведение и добавил еще несколько штрихов. Снова рассмотрел рисунок на вытянутой руке и на этот раз он остался доволен результатом.

— Готово! — сообщил он и развернул лист.

Поверх Пашиной акварели, во всю величину листа, черной краской был схематично изображен мужской половой член. А чтобы не оставалось никаких сомнений, внизу рисунок был подписан тремя большими буквами. Классика заборной живописи.

Увидев, что стало с его рисунком, Паша заплакал. Несколько секунд он просто сквозь слезы смотрел на то, что раньше было «Утром на озере» и до него постепенно доходило, что исправить уже ничего не получится.

Дракон продолжал держать рисунок перед собой и, ухмыляясь, наблюдал за Пашиной реакцией. То, что он видел, ему явно нравилось.

— Убью! Мразь! — заорал Паша тонким голосом и в третий раз отчаянно рванулся к хулигану.

На этот раз его атаку оборвал сам Дракон. Он вмазал Паше по зубам с такой силой, что сбил его с ног. А потом, уже лежачего, еще несколько раз пнул со всего маху ногами по ребрам.

— Ты на кого хвост поднял, моська драная?! — заорал Дракон, в ярости он разорвал рисунок в клочья и бросил обрывки на Пашу, — я и тебя сейчас так же порву, понял?!

Паша лежал на асфальте и чувствовал, что все внутри него — все его мышцы, жилы, органы, нервы — все, сжалось, как пружина. Эта пружина уже дошла до упора, дальше давить некуда и что бы она разжалась, не хватало только последнего слабого толчка. Паша не знал, как это будет, но он больше не боялся этого, он этого хотел. Паша проглотил солоноватую кровь, которой уже набрался полный рот и громко прошепелявил расквашенными губами:

— Я согласен!

Паша не только почувствовал, но даже явно услышал отчетливый щелчок — пружина разжалась. Внутри него вдруг как будто прорвало какой-то клапан, и тело стало быстро наполняться чем-то изнутри. Это оказалось неожиданно приятным ощущением. Наверное, такое чувство могло бы быть у аккумулятора, когда он заряжается током.

Пацаны обступили лежащего Пашу, намереваясь реально научить жизни, чтоб запомнил надолго. Они успели пнуть его всего пару раз, когда поняли, что он раздувается и белеет. Вся кодла замерла, пока еще не в испуге, а в удивлении. Когда через секунду перед хулиганами стоял огромный, абсолютно белый тигр, с красными, налитыми яростью глазами, вот тогда они действительно испугались — до ужаса, один из них даже обмочился. Но было уже поздно.

Легко и даже изящно взмахнув лапой, Паша снес голову ближайшему из пацанов. Остальные с воплями бросились бежать, но конечно, никто из них живым не ушел.

Возможно, кто-то из них еще вполне мог бы вырасти нормальным человеком. Может быть, если бы кто-то занялся их перевоспитанием, то еще не поздно было все исправить. Может, если бы был такой шанс, хоть один из мелких подонков раскаялся бы и творил бы потом добро, искупая грехи молодости.

Только такого шанса у них уже не было. Паше было плевать, что они могут сделать в будущем, они должны были заплатить за то, что уже сделали. И Паша не считал, что несколько человеческих жизней, это слишком дорого за один испорченный рисунок, ему казалось, что в самый раз. В два-три прыжка Паша настигал жертву и одним ударом ломал ей шею. Потом настигал следующую, и снова — один удар.

Меньше, чем за минуту он убил всех, кроме самого старшего.

С Драконом Паша чуть-чуть растянул удовольствие.