Добавить в моё избранное
38 мин, 55 сек 10268
Уже не кидались на каждый бесплатный напиток, мгновенно упиваясь до состояния бессловесных животных. Теперь мы рассчитывали дозу, а еще искали занятия интереснее чем алкоголь. Через какое-то время я «потерялся» и уединился в съемной комнате с той обладательницей золотисто-загорелой кожи. Она запомнила меня с первого визита, узнала и слово за слово…
В той комнате было три дивана, экран на стене по которому крутили какую-то чушь, заказанный кальян, четыре коктейля на абсенте, а еще… Настя, так ее звали, подняла одну из подушек на диване и достала оттуда пачку презервативов.
— Они тут в каждой комнате есть.
— Вот это сервис… — Я немного смутился, насколько позволял алкоголь, а она бросила мне пачку, отпила из коктейля и расстегнула на груди рубашку.
На следующий день, часов в одиннадцать мы собирались домой. Музыка стала спокойной, на экране внизу показывали какой-то фильм… Но уйти мы не смогли, просто на просто уснули за партой и проснулись вечером воскресенья, когда вокруг снова звучал рубящий, ритмичный мотив.
— Слушайте… — подмигнув, начал Фурман. — Допустим прогуляем в понедельник. Ну и что. Днем больше, днем меньше. Мы и так всегда прогуливаем часть занятий. Так не лучше ли провести это время здесь?
Мы тут же согласились и пошли за мохито.
Через неделю кто-то из учебной части звонил родителям Макара, интересуясь, не попал ли он в больницу. А что Макар? Он был проблемный студент, на котором еще висела пересдача. Нас же пока не беспокоили.
В общежитии за эту неделю я был только три раза. Все чаще ночевал прямо в Допах на диванах в съемной комнате или прямо в зале за партой. Мы просыпались, чувствуя усталость, похмелье, а затем все вокруг, и мы сами начинало разогреваться. Музыка, движения танца, красивые тела, секс — я буквально чувствовал жар, исходящий от этой веселящейся, ликующей толпы. Мы все там пылали каждую ночь.
Первым соскочил бедняга Макар. На одну ночь мы вернулись по домам и общежитиям, а утром он позвонил мне. Голос его был слабый, плаксивый, как будто он ревел час, а потом пытался говорить, утирая сопли.
— Слушай… Может не пойдем туда? Ну это же Москва. Тут полно всего… Пока деньги есть сходим еще куда-то.
— В другое место? — Холодно переспросил я.
— Да! — Почти заорал в трубку он. — Куда угодно.
Но мы оба понимали, что клуба лучше, чем Допы нам не найти. Сколько ночных заведений, самых элитных или злачных не обойти, такого драйва и восторга нельзя получить больше нигде.
Макар пришел в ту ночь, хотя и был похож на оживший труп. Он почти не разговаривал, не пытался следовать за компанией, клеить девушек — просто пил где-то в углу, опрокидывал шот за шотом.
Утром Макар исчез и больше я его никогда не видел. Но это меня уже мало интересовало. Компания наша полностью распалась. Я общался теперь со «старожилами» клуба. Если покрутиться в Допах хотя бы три недельки, почти не вылезая, то уже с первого взгляда понятно кто есть кто. Вот завалилась компания новичков, много восторженных криков, безудержное веселье, все им кажется невероятным. За дальними партами собираются «старожилы», они веселятся, сдержанно, говорят меньше, танцуют реже, но если выйдут на танцпол, то это будет чистый огонь. А были и те, кто «сливался». Серые тени людей, с заплывшими глазами, дергающимися пальцами. Призраки Допов, не выдержавшие их безумного ритма. Они вскоре уходили и больше не возвращались в клуб.
Я же чувствовал себя отлично, только начиная эксперименты с наркоменю.
Очередной раз поднявшись в админку, обнаружил, что наличные кончились. Парень в камуфляжной футболке, заправлявший наркоменю это сразу понял. Обычно медленный, сонный он вдруг оживился. Глаза с темными провалами зрачков заблестели. Мускулы на шее и руках напряглись так, что стало ясно — передо мной бывший спортсмен или военный. Я заметил на его предплечье татуировку-надпись: «Out of the blue and into the black» и череп в армейской каске.
— С наличностью туго? — улыбнулся он, подходя на шаг. — А я вот что подумал. Может хватит уже дурачиться и…
— Это за счет заведения. — прервал его «Иисус». Я испытал одновременно облегчение и разочарование от того, что парень в камуфляже не закончил фразу. Уверен, он собирался сообщить вещи, которые бы многое перечеркнули и поменяли в моих представлениях об этом месте.
— Да. — Кивнул камуфляжный. — За счет заведения. И если пойдешь в бар, тоже за счет заведения, и кальяны, и комнаты, да что мать его угодно теперь и всегда… ЗА СЧЕТ ЗАВЕДНИЯ! — он усмехнулся и оскалил острые, как у пираний зубы.
Я сглотнул. Страха не было, но было какое-то странное чувство тоски. Деньги — последняя формальность, которая связывала Допы с миром наверху. И эта формальность была только что отброшена. «Теперь и всегда». Забрав заказ, я отправился вниз, в мою тридцать восьмую ночь жаркого безумия.
В той комнате было три дивана, экран на стене по которому крутили какую-то чушь, заказанный кальян, четыре коктейля на абсенте, а еще… Настя, так ее звали, подняла одну из подушек на диване и достала оттуда пачку презервативов.
— Они тут в каждой комнате есть.
— Вот это сервис… — Я немного смутился, насколько позволял алкоголь, а она бросила мне пачку, отпила из коктейля и расстегнула на груди рубашку.
На следующий день, часов в одиннадцать мы собирались домой. Музыка стала спокойной, на экране внизу показывали какой-то фильм… Но уйти мы не смогли, просто на просто уснули за партой и проснулись вечером воскресенья, когда вокруг снова звучал рубящий, ритмичный мотив.
— Слушайте… — подмигнув, начал Фурман. — Допустим прогуляем в понедельник. Ну и что. Днем больше, днем меньше. Мы и так всегда прогуливаем часть занятий. Так не лучше ли провести это время здесь?
Мы тут же согласились и пошли за мохито.
Через неделю кто-то из учебной части звонил родителям Макара, интересуясь, не попал ли он в больницу. А что Макар? Он был проблемный студент, на котором еще висела пересдача. Нас же пока не беспокоили.
В общежитии за эту неделю я был только три раза. Все чаще ночевал прямо в Допах на диванах в съемной комнате или прямо в зале за партой. Мы просыпались, чувствуя усталость, похмелье, а затем все вокруг, и мы сами начинало разогреваться. Музыка, движения танца, красивые тела, секс — я буквально чувствовал жар, исходящий от этой веселящейся, ликующей толпы. Мы все там пылали каждую ночь.
Первым соскочил бедняга Макар. На одну ночь мы вернулись по домам и общежитиям, а утром он позвонил мне. Голос его был слабый, плаксивый, как будто он ревел час, а потом пытался говорить, утирая сопли.
— Слушай… Может не пойдем туда? Ну это же Москва. Тут полно всего… Пока деньги есть сходим еще куда-то.
— В другое место? — Холодно переспросил я.
— Да! — Почти заорал в трубку он. — Куда угодно.
Но мы оба понимали, что клуба лучше, чем Допы нам не найти. Сколько ночных заведений, самых элитных или злачных не обойти, такого драйва и восторга нельзя получить больше нигде.
Макар пришел в ту ночь, хотя и был похож на оживший труп. Он почти не разговаривал, не пытался следовать за компанией, клеить девушек — просто пил где-то в углу, опрокидывал шот за шотом.
Утром Макар исчез и больше я его никогда не видел. Но это меня уже мало интересовало. Компания наша полностью распалась. Я общался теперь со «старожилами» клуба. Если покрутиться в Допах хотя бы три недельки, почти не вылезая, то уже с первого взгляда понятно кто есть кто. Вот завалилась компания новичков, много восторженных криков, безудержное веселье, все им кажется невероятным. За дальними партами собираются «старожилы», они веселятся, сдержанно, говорят меньше, танцуют реже, но если выйдут на танцпол, то это будет чистый огонь. А были и те, кто «сливался». Серые тени людей, с заплывшими глазами, дергающимися пальцами. Призраки Допов, не выдержавшие их безумного ритма. Они вскоре уходили и больше не возвращались в клуб.
Я же чувствовал себя отлично, только начиная эксперименты с наркоменю.
Очередной раз поднявшись в админку, обнаружил, что наличные кончились. Парень в камуфляжной футболке, заправлявший наркоменю это сразу понял. Обычно медленный, сонный он вдруг оживился. Глаза с темными провалами зрачков заблестели. Мускулы на шее и руках напряглись так, что стало ясно — передо мной бывший спортсмен или военный. Я заметил на его предплечье татуировку-надпись: «Out of the blue and into the black» и череп в армейской каске.
— С наличностью туго? — улыбнулся он, подходя на шаг. — А я вот что подумал. Может хватит уже дурачиться и…
— Это за счет заведения. — прервал его «Иисус». Я испытал одновременно облегчение и разочарование от того, что парень в камуфляже не закончил фразу. Уверен, он собирался сообщить вещи, которые бы многое перечеркнули и поменяли в моих представлениях об этом месте.
— Да. — Кивнул камуфляжный. — За счет заведения. И если пойдешь в бар, тоже за счет заведения, и кальяны, и комнаты, да что мать его угодно теперь и всегда… ЗА СЧЕТ ЗАВЕДНИЯ! — он усмехнулся и оскалил острые, как у пираний зубы.
Я сглотнул. Страха не было, но было какое-то странное чувство тоски. Деньги — последняя формальность, которая связывала Допы с миром наверху. И эта формальность была только что отброшена. «Теперь и всегда». Забрав заказ, я отправился вниз, в мою тридцать восьмую ночь жаркого безумия.
Страница
7 из 12
7 из 12
