Все, что было…

Артем не слушал Бало, а того словно прорвало. Всю дорогу без умолку говорил.

— Дядя этот не простой. Говорят, даже самые необычные желания исполняет. Взамен, правда, иногда просит символическую плату, но, я думаю, некоторые желания стоят того, чтобы за них заплатили. Я правда сам к нему не обращался еще, да и не верю я… Но подумай, а что если так оно и есть? — Артем прикрыл глаза, на фоне безумолчного размышления Бало. Постепенно он проваливался в сон, а женоподобный голос водителя уходил все глубже и глубже в подсознание.

— Эй, вставай, приехали! — Артем открыл глаза и увидел над собой лицо Бало. С его мутного глаза скатилась капля к бороде, угрожала упасть Артему на шею.

— Я… Все я встал Бало, я встал. — Артем попытался отодвинуться от него.

— Вижу. — Ответил Бало и вернулся в свое кресло.

За окном и впрямь было Быково. Ностальгия схватила Артема за душу. Три года он здесь не был и вот он вернулся. В черно-красных тонах Быково было не таким красочным, каким он его помнил, но память показывала ему все, как было.

— Ну что, придешь ко мне сегодня? — Спросил Бало. Артем оторвал ностальгический взгляд от окна и вопросительно посмотрел на него.

— Зачем?

— Ну, к дяде сходим. Ты знаешь, пожалуй можешь даже попросить у него вернуть тебе руки. — Бало говорил вполне серьезно, без намеков на юмор, но Артем не верил ему.

— Как всегда издеваешься?

— Да нет, что ты. Я серьезно. Знаешь где причал? — Артем положительно махнул головой, вспоминая, как проводил там долгие годы детства. — Приходи туда завтра к восьми, если надумаешь. Я буду тебя ждать. Если не придешь, я не обижусь.

КУДЕСНИК

Немноголюдные улочки Быково встречали не очень-то весело. А может просто красно-черный мир наводил тоску. Ни одного знакомого лица. «Куда делись все мои друзья и знакомые? Неужели война поглотила их всех? А это еще что?» — Артем остановился возле небольшой площадки, с газоном и пристально рассматривал ее.

— Извините, — обратился Артем к проходящей мимо старушке. — Здесь до войны церковь была. — Артем указал на газон. — Куда ее убрали?

Бабушка подняла свое лицо и Артем вздрогнул. Она была словно выжатый лимон. Череп обтягивала тонкая кожа, мутные глаза ввалились глубоко внутрь, редкие волосы пробивались сквозь облысевшую голову. На вид Артем дал бы ей лет двести, не меньше. «Как она еще ходить может сама?» — удивился он.

— Не было здесь церкви. — Спокойным, хриплым голосом ответила старушка и пошла дальше.

— Да нет же… — начал было Артем, но бабушка уже не собиралась его слушать, и шла дальше.

«Как же так? Я прекрасно помню эту церковь. Мама в нее частенько ходила. Священника помню. Отец Димитрий. Хороший человек. Не зазнавался никогда. Всегда звал своих прихожан приходить чаще. Пил, правда, часто и много. Но это его ничуть не портило. Даже изрядно нахлебавшись, он не становился пьяной свиньей, а всегда оставался человеком. И куда он теперь подевался, раз церкви нет. Судя по нетронутому газону, ее уже давно убрали отсюда. Может бабуля просто не знает, что она здесь была».

Артем, наконец, вышел к своей улице. Вот виднеется родной дом. Старая саманная лачужка в красном свете казалась еще более убогой, чем была когда-то. Красная пелена не хотела покидать Артема, и это его напрягало, но он уже начал мириться с неизбежность этого. А еще с неизбежностью своей кончины. «Без рук жить никак нельзя. Это факт. — На ум сразу пришли слова Бало о каком-то кудеснике, который мог бы ему вернуть руки. — Бало идиот, если думает, что я приду к нему. Бало и Эдоми, два самых придурковатых типа, которых я когда-либо видел. Война нешуточно их потерзала видно. Они бы стали друзьями, наверно. Да и вообще мир стал каким-то странным. Сначала Госпиталь Черного Иуды. Как можно было вообще в честь Иуды назвать больницу? Бред сумасшедшего. Теперь исчезнувшая церковь. Допустим ее убрали сразу, после того как я ушел на войну. Зачем и почему? Это была старая церковь. Ей было не менее полтораста лет. И ее снесли? А может просто перенесли на другое место?

Остановившись перед калиткой, Артем немного помедлил, предвкушая встречу с матерью, и вошел. Все тот же маленький уютный дворик, теперь казался совсем крохотным. Люди растут, и мир становится для них меньше. Это Артем понял еще на войне. Вот теперь и его родной двор стал для него мал. На фоне темно-красного дома аркой по тропинке расплетались черные лозы винограда. Черные листья винограда трепал едва уловимый, но до боли горячий ветерок. В саду цвели черные цветы, на красной земле. Трава тоже была черной, и все это накрывало сверху розовое небо. Артем подошел к двери и постучал в нее остатком правой руки. Сначала реакции не последовало, но через минуту он услышал приближающиеся шаги и скрип замка. От кого мама пряталась, Артем не знал, но понимал, что сейчас настали не спокойные времена.