Бирюк

А уже через пятнадцать минут, Олега так же грубо выбросили наружу. Еще через пару минут, после того как сняли наручники и сдернули мешок, он обнаружил себя в тесной вонючей каморке.

Узкие, пристегнутые к стене цепями нары, мощная железная дверь с кормушкой, зарешеченный тусклый плафон на потолке и неопознанная бессознательная личность, в замызганном, густо разящем мочой и дерьмом тряпье, на бетонном полу. Судя по всем признакам, новое обиталище очень смахивало на камеру предварительно заключения.

— Сходил в гости, мать вашу… — Олег огляделся, сдвинул ногой обитателя камеры в угол и присел на корточки, прислонившись спиной к стене.

Никаких особых опасений за свою судьбу он не испытывал. Злости и раздражения — тоже. Сознание переполняло какое-то странное безразличие.

От нечего делать, Деев заново начал собирать и сортировать крупицы воспоминаний, в надежде хоть как-то прояснить свою личность. Но, как всегда, ничего не вспомнил. Верней, не успел вспомнить.

— Деев, с вещами на выход! — Отчаянно заскрипев, тяжелая дверь отворилась. На пороге камеры возник, неожиданно щуплый для такого голоса мужичок, в потертом «городском» камуфляже российского образца, без знаков различия.

— Особое приглашение требуется? — недовольно рыкнул он, похлопывая резиновой дубинкой по ладони. — Сейчас выпишу…

Олег молча встал и шагнул из камеры.

— Руки за спину, мордой к стене… — надзиратель дождался выполнения команды, запер дверь, после чего показал дубинкой направление движения. — Пошел…

Деев так и не смог припомнить, приходилось ли ему раньше бывать в подобных учреждениях, но отчего-то ему показалось, что, например, в этом, ничего не изменилось с прошлых времен. Вообще ничего. Что выглядело довольно странно. Целые страны исчезли с лица Земли, сотни тысяч людей прекратили свое существование, само понятие государственности лопнуло как мыльный пузырь, а заштатный ИВС в провинциальном Пырьеве, как ни в чем не бывало продолжает свою работу. Личный состав тянет службу, сидельцы так и кукуют в камерах, даже стенд со служебной документацией, содержится в образцово-показательном порядке.

«Временной парадокс, мать его… — вяло думал Олег. — Не иначе, этот самый Филон бывший мент и повернут на службе. По-другому и не объяснишь. Хотя, почему бы и нет. Говорил же дохтур, что анклавы начали играться в собственную государственность, так что, без налаженной пенитенциарной системы, им уж никак не обойтись. Благо, мощности этой системы, скорей всего, песец пережили неплохо. Грех не воспользоваться, тем более, что ничего нового придумывать не надо. Все уже придумано»….

У выхода из подвала, прапорщик передал Деева другому конвоиру, уже в американском вудланде* и с «ксюхой» на плече. Который и сопроводил его на второй этаж, к приемной, в открытую дверь которой было хорошо видно миловидную секретаршу в гражданском элегантном костюмчике, барабанящую, как пулемет, по клавиатуре компьютера.

Олег успел подивиться, с каких это таких заслуг, его доставили к самому начальнику, но конвоир все прояснил, постучав в кабинет, расположенный напротив приемной.

«Жилин Сергей Иванович. Начальник общественной безопасности… — прочитал Деев, на бронзовой гравированной табличке. — Ты смотри, все по серьезному у них»….

В небольшом кабинете, заставленном разномастной офисной мебелью, обнаружился худой высокий и лысый мужчина, в новеньком американском мультикаме*, стоявший спиной к двери и смотревший в окно. Не смотря на камуфляж и американскую армейскую «Беретту F92», в кобуре на поясе — хозяин кабинета смотрелся абсолютно невоенным человеком. Форма висела на нем как на корове седло, сам он сильно сутулился, пистолет оттягивала ремень едва ли не на середину бедра, а на шее был плотно повязан толстый малиновый вязанный шарф, что особенно усиливало впечатление.