Добавить в моё избранное
37 мин, 18 сек 7998
Та сидела за стойкой и потягивала через тонкую соломинку радужный коктейль.
— Тетя Вера, а вы не скажете, где Гена? — с замиранием сердца поинтересовался Вовка.
Та скользнула по нему равнодушным взглядом и недоуменно пожала плечами:
— Ты меня спрашиваешь?
— Теть Вер, вы меня не помните? Я же с вашим Геной дружу.
— С каким моим Геной? — женщина никак не могла понять, что хочет от нее этот странный подросток.
— Извините, — попятился Вовка. — Я вас, кажется, перепутал.
Он со всех ног понесся в амфитеатр. Сначала долго не решался залезть на сцену, потом осторожно, готовый в любой момент дать стрекача, поднялся на площадку. На самом ее краю сиротливо лежали спички.
«Выронил, наверное, — подумал Вовка, — а занавес его того, прибрал».
Он повертел коробок, набираясь решимости, а потом запихнул его поглубже в карман бриджей и застегнул на молнию.
«Вот ведь дебил какой, — злился Вовка, — приключений ему захотелось. А я теперь тоже лезть должен».
Мгновение постоял, словно уговаривая себя, после сжал кулаки, чтобы не было так страшно, и шагнул за кулисы. Ничего не произошло. Он осмелел и потряс полотнище. От занавеса поднялся столб пыли, и Вовка чихнул.
«Не получается. Чувствует, что у меня спички», — понял он и пошел прочь. Ему показалось, что с плеч свалился огромный груз. Ведь он честно пытался спасти приятеля, и не его вина, что не получилось.
… Наступила глубокая ночь. Вовка обнаружил, что стоит босиком в глухом коридоре незнакомого дома. Он испуганно огляделся: свет не горел, и понять, куда идти, было невозможно. Вовка решил двигаться вперед. Через некоторое время стало казаться, что за ним кто-то крадется, стараясь шагать в такт.
«Кто здесь?» — не вытерпел подросток.
Никто не отозвался, но за спиной Вовка услышал подозрительное шуршание и, не выдержав нарастающего ужаса, сорвался на бег. Он старался бежать изо всех сил, но ему казалось, что еле-еле ползет. Коридор завернул к лестнице, и Вовка устремился вверх. Сзади слышалось тяжелое дыхание, пролеты лестницы за спиной начали рушиться. Впереди так же не было части ступеней, и Вовке пришлось перепрыгивать через них, держась подальше от повалившихся перил. Наконец, он выскочил на верхнюю площадку. Впереди чернело разбитое окно, которое обрамляли тяжелые бархатные шторы. Темно-лиловые, такие длинные, что стелились по полу, они приветливо заколыхались при виде Вовки. За спиной раздалось угрожающее рычание и звук капающей слюны, и Вовка понял, что ни за что, ни за что на свете он не обернется посмотреть на это, а сам, как миленький, пойдет в провал, так радостно встречающий его. Вовка сделал следующий шаг и проснулся.
Было темно. Он осознал, что хочет в туалет, но даже пошевелиться не мог: все тело словно парализовало от ночного кошмара.
— Мам, — тихонько окликнул он, — мам.
Потом осмелел и крикнул громче. Мать зашевелилась на своей кровати и отозвалась:
— Ты чего? Заболел что ли?
— Нет, — соврал Вовка, — показалось, что ты меня звала.
Он отошел от пережитого испуга и отправился в санузел.
На следующую ночь сон повторился. Только Вовка в этот раз краешком глаза смог увидеть тень того существа, которое гналось за ним. И таким ужасом веяло от этого силуэта, что Вовка сорвался на крик.
— Проснись, — мама трясла его за плечо. — Проснись, говорю.
Вовка вскочил. На какое-то крошечное мгновение, но ему этого хватило, показалось, что вместо матери рядом с его кроватью стоит то самое жуткое существо из сновидения.
Утром подросток размазывал омлет по тарелке.
— Эй, герой, что так плохо ешь? Да не переживай ты, — попытался подбодрить отец. — Подумаешь, сон плохой приснился.
— Я ж говорила, чтобы на ночь не переедал, — поддержала мать. — Сегодня не разрешу.
— Угу, — Вовке не хотелось поддерживать разговор.
— Ты бы с кем подружился, — предложил отец, — а то скучно одному.
«И про Генку они не помнят», — Вовка почувствовал такую тоску, что даже плохо стало.
«И еще раз этот кошмар не вынесу. Может, не спать по ночам? Шесть дней осталось, не выдержу. Да и неясно, вдруг, это и дома не пройдет, да и Генку жалко».
Он побродил по отелю, заглянул на детскую площадку, вышел к театру. Постоял в стороне, потом зашагал к сцене.
«Надо сейчас. Чтобы не мучиться», — мысли в Вовкиной голове напоминали спутавшийся моток ниток. Ему казалось, что живот набит холодными кирпичами, а от одной мысли что он сам, добровольно, полезет за кулисы, подступала тошнота.
Вовка достал из кармана спичку, чиркнул ее о коробок и бросил на полотнище. Подул резкий ветер, огонек погас, а самого Вовку подхватило, закружило так, что он успел порадоваться, что ничего не ел на завтрак, и бросило на пол. Он оказался за кулисами.
— Тетя Вера, а вы не скажете, где Гена? — с замиранием сердца поинтересовался Вовка.
Та скользнула по нему равнодушным взглядом и недоуменно пожала плечами:
— Ты меня спрашиваешь?
— Теть Вер, вы меня не помните? Я же с вашим Геной дружу.
— С каким моим Геной? — женщина никак не могла понять, что хочет от нее этот странный подросток.
— Извините, — попятился Вовка. — Я вас, кажется, перепутал.
Он со всех ног понесся в амфитеатр. Сначала долго не решался залезть на сцену, потом осторожно, готовый в любой момент дать стрекача, поднялся на площадку. На самом ее краю сиротливо лежали спички.
«Выронил, наверное, — подумал Вовка, — а занавес его того, прибрал».
Он повертел коробок, набираясь решимости, а потом запихнул его поглубже в карман бриджей и застегнул на молнию.
«Вот ведь дебил какой, — злился Вовка, — приключений ему захотелось. А я теперь тоже лезть должен».
Мгновение постоял, словно уговаривая себя, после сжал кулаки, чтобы не было так страшно, и шагнул за кулисы. Ничего не произошло. Он осмелел и потряс полотнище. От занавеса поднялся столб пыли, и Вовка чихнул.
«Не получается. Чувствует, что у меня спички», — понял он и пошел прочь. Ему показалось, что с плеч свалился огромный груз. Ведь он честно пытался спасти приятеля, и не его вина, что не получилось.
… Наступила глубокая ночь. Вовка обнаружил, что стоит босиком в глухом коридоре незнакомого дома. Он испуганно огляделся: свет не горел, и понять, куда идти, было невозможно. Вовка решил двигаться вперед. Через некоторое время стало казаться, что за ним кто-то крадется, стараясь шагать в такт.
«Кто здесь?» — не вытерпел подросток.
Никто не отозвался, но за спиной Вовка услышал подозрительное шуршание и, не выдержав нарастающего ужаса, сорвался на бег. Он старался бежать изо всех сил, но ему казалось, что еле-еле ползет. Коридор завернул к лестнице, и Вовка устремился вверх. Сзади слышалось тяжелое дыхание, пролеты лестницы за спиной начали рушиться. Впереди так же не было части ступеней, и Вовке пришлось перепрыгивать через них, держась подальше от повалившихся перил. Наконец, он выскочил на верхнюю площадку. Впереди чернело разбитое окно, которое обрамляли тяжелые бархатные шторы. Темно-лиловые, такие длинные, что стелились по полу, они приветливо заколыхались при виде Вовки. За спиной раздалось угрожающее рычание и звук капающей слюны, и Вовка понял, что ни за что, ни за что на свете он не обернется посмотреть на это, а сам, как миленький, пойдет в провал, так радостно встречающий его. Вовка сделал следующий шаг и проснулся.
Было темно. Он осознал, что хочет в туалет, но даже пошевелиться не мог: все тело словно парализовало от ночного кошмара.
— Мам, — тихонько окликнул он, — мам.
Потом осмелел и крикнул громче. Мать зашевелилась на своей кровати и отозвалась:
— Ты чего? Заболел что ли?
— Нет, — соврал Вовка, — показалось, что ты меня звала.
Он отошел от пережитого испуга и отправился в санузел.
На следующую ночь сон повторился. Только Вовка в этот раз краешком глаза смог увидеть тень того существа, которое гналось за ним. И таким ужасом веяло от этого силуэта, что Вовка сорвался на крик.
— Проснись, — мама трясла его за плечо. — Проснись, говорю.
Вовка вскочил. На какое-то крошечное мгновение, но ему этого хватило, показалось, что вместо матери рядом с его кроватью стоит то самое жуткое существо из сновидения.
Утром подросток размазывал омлет по тарелке.
— Эй, герой, что так плохо ешь? Да не переживай ты, — попытался подбодрить отец. — Подумаешь, сон плохой приснился.
— Я ж говорила, чтобы на ночь не переедал, — поддержала мать. — Сегодня не разрешу.
— Угу, — Вовке не хотелось поддерживать разговор.
— Ты бы с кем подружился, — предложил отец, — а то скучно одному.
«И про Генку они не помнят», — Вовка почувствовал такую тоску, что даже плохо стало.
«И еще раз этот кошмар не вынесу. Может, не спать по ночам? Шесть дней осталось, не выдержу. Да и неясно, вдруг, это и дома не пройдет, да и Генку жалко».
Он побродил по отелю, заглянул на детскую площадку, вышел к театру. Постоял в стороне, потом зашагал к сцене.
«Надо сейчас. Чтобы не мучиться», — мысли в Вовкиной голове напоминали спутавшийся моток ниток. Ему казалось, что живот набит холодными кирпичами, а от одной мысли что он сам, добровольно, полезет за кулисы, подступала тошнота.
Вовка достал из кармана спичку, чиркнул ее о коробок и бросил на полотнище. Подул резкий ветер, огонек погас, а самого Вовку подхватило, закружило так, что он успел порадоваться, что ничего не ел на завтрак, и бросило на пол. Он оказался за кулисами.
Страница
6 из 12
6 из 12
