Добавить в моё избранное
34 мин, 15 сек 11708
Можно сказать, что это наша давняя традиция — пожелание не опоздать. Каждый раз, уходя с работы, я обещаю себе, что уж завтра — то точно не опоздаю, но… Новый день начинается как всегда с утреннего разноса начальства. Знаете, вместо кофе и бодрящего душа.
В приподнятом настроении возвращаюсь домой. Пьянящий свежим воздухом вечер манит, предлагая прогуляться по аллеям близлежащего парка. Пару секунд нерешительно раздумываю, оглядывая высокие деревья. Все же лень и желание поскорее оказаться дома, чтобы, наконец, расположиться перед ноутбуком и посмотреть новый фильм ужасов, пересилили желание прогуляться. Неспешной, усталой походкой подхожу к автобусной остановке, ожидая свой рейс. Рядом на скамейке примостился невзрачный мужчина, не смотря на летний вечер, облаченный в теплую, грязную фуфайку. Лица не видно из-за надвинутого на лоб старой кепки. Невольно морщусь от «благовоний», исходящих от невольного соседа. Пахло застарелой мочой, алкоголем и экскрементами. Перебарывая брезгливость и отвращение, бросаю еще один недовольный взгляд на мужчину, отходя подальше, невольно прижимаю сумочку как можно ближе к себе. Мало ли. Поздний вечер. На остановке мы одни. На обычно оживленном проспекте как назло ни одного прохожего. Даже машин и тех не видно. Просто абсолютное умиротворение уставшего за день города.
Незаметно начинаю нервничать. Сначала это проявляется в безотчетно разгибающихся и сгибающихся в кулак пальцах. Потом начинаю каждые пять минут доставать дорогой смартфон из сумочки, чтобы посмотреть на время. После чего подозрительно смотрю на мужчину, проверяя его реакцию. Ничего. Понимаете, абсолютно никакой реакции. Да и вообще, если честно, у меня возникло гадкое ощущение, что передо мной бездушный манекен. Или кукла. Ни одного движения, ни одной эмоции за почти, что полчаса вынужденного соседства! Я даже ловлю себя на мысли, что предпочла бы, чтобы он выругался. По крайней мере, хоть какие-то человеческие эмоции.
С каждой минутой для меня вся ситуация в целом становится все абсурднее и абсурднее. Тишина вокруг давит на нервы. Мозг, привычный к каждодневному гулу машин, разговоров прохожих, к тому ужасающему вороху ненужной информации, поступающей к нам с плакатов, с витрин магазинов, с экранов телевизоров, телефонов и компьютеров, с радио, бесконечно играющей в общественном и личном транспорте оказывается просто не подготовленным оказаться в абсолютном вакууме. Мои глаза и уши пытаются найти хоть один источник шума или движения. Не находят. Даже ветер, что совсем недавно, когда я вышла из офиса, шаловливо ласкал тело, теперь резко стих. Глупости. Этого просто не может быть!
Разозлившись, я подхожу к темнеющему на фоне багрового заката человеческому силуэту. С опаской дотрагиваюсь до плеча мужчины:
— Эй, с Вами все в порядке?
Ничего умнее не придумала. Да и, возможно, мужчине и вправду стало плохо? С сердцем, например. Днем на улице было жарко. Да и сейчас жара хоть и спала, но все-таки в воздухе ощущается тягучая духота.
Мужчина не отзывается. Зато, словно подумав, начинает медленно заваливаться набок. Тихонько пискнув, я отпрыгиваю в сторону от траектории падения тела. Сердце бьется быстрее, ожидая самого худшего.
— Мужчина, мужчина, Вы в порядке? — превозмогая страх и брезгливость, протягиваю руки, переворачивая тяжелое мужское тело на спину. Его кепка падает, открывая лицо. Приглядевшись, не могу не выругаться:
— Черт! Это что чья-то шутка?!
Передо мной действительно лежит манекен. Пластмассовое, белое лицо с нарисованными большими, черными глазами. Толстые, красные губы, раскрытые в безумной улыбке.
Сзади раздается резкий скрежет металла. Вздрогнув, оборачиваюсь, замечая подъезжающий автобус. Старый, грязно — оранжевого цвета, основательно потрепанный временем, краска местами сошла, стыдливо обнажая ржавый металл. Качаю головой, ощущая, что попала в какой — то кошмар. Да такие автобусы уже лет двадцать как списаны с маршрутов! Но вот же он, реликт, прямо передо мной, натужно вздыхая, останавливается, дружелюбно раскрывая двери. Покосившись на табличку, удостоверяюсь, что маршрут проходит мимо моего дома. Немного посомневавшись, решаю, что следующего рейса могу просто не дождаться. Скрипя сердцем, подхожу ближе к дверям, с сомнением глядя на высокие ступеньки. Мда, проблема. Не с моим платьем покорять такие вершины. Оглянувшись по сторонам и убедившись, что на улице так и не появились случайные поздние прохожие, приподнимаю подол платья, а затем, вцепившись в поручни автобуса, взбираюсь-таки внутрь. Внутри салона неожиданно мрачно и темно. Грязные, пыльные шторы неопределенного цвета надежно скрывают пассажиров от внешнего мира. Впрочем, в результате и последние лучи уходящего на покой солнца так же не могут прорваться сквозь шторы, чтобы осветить мрачный полумрак автобуса. Странно, что собственное освещение не работает.
В приподнятом настроении возвращаюсь домой. Пьянящий свежим воздухом вечер манит, предлагая прогуляться по аллеям близлежащего парка. Пару секунд нерешительно раздумываю, оглядывая высокие деревья. Все же лень и желание поскорее оказаться дома, чтобы, наконец, расположиться перед ноутбуком и посмотреть новый фильм ужасов, пересилили желание прогуляться. Неспешной, усталой походкой подхожу к автобусной остановке, ожидая свой рейс. Рядом на скамейке примостился невзрачный мужчина, не смотря на летний вечер, облаченный в теплую, грязную фуфайку. Лица не видно из-за надвинутого на лоб старой кепки. Невольно морщусь от «благовоний», исходящих от невольного соседа. Пахло застарелой мочой, алкоголем и экскрементами. Перебарывая брезгливость и отвращение, бросаю еще один недовольный взгляд на мужчину, отходя подальше, невольно прижимаю сумочку как можно ближе к себе. Мало ли. Поздний вечер. На остановке мы одни. На обычно оживленном проспекте как назло ни одного прохожего. Даже машин и тех не видно. Просто абсолютное умиротворение уставшего за день города.
Незаметно начинаю нервничать. Сначала это проявляется в безотчетно разгибающихся и сгибающихся в кулак пальцах. Потом начинаю каждые пять минут доставать дорогой смартфон из сумочки, чтобы посмотреть на время. После чего подозрительно смотрю на мужчину, проверяя его реакцию. Ничего. Понимаете, абсолютно никакой реакции. Да и вообще, если честно, у меня возникло гадкое ощущение, что передо мной бездушный манекен. Или кукла. Ни одного движения, ни одной эмоции за почти, что полчаса вынужденного соседства! Я даже ловлю себя на мысли, что предпочла бы, чтобы он выругался. По крайней мере, хоть какие-то человеческие эмоции.
С каждой минутой для меня вся ситуация в целом становится все абсурднее и абсурднее. Тишина вокруг давит на нервы. Мозг, привычный к каждодневному гулу машин, разговоров прохожих, к тому ужасающему вороху ненужной информации, поступающей к нам с плакатов, с витрин магазинов, с экранов телевизоров, телефонов и компьютеров, с радио, бесконечно играющей в общественном и личном транспорте оказывается просто не подготовленным оказаться в абсолютном вакууме. Мои глаза и уши пытаются найти хоть один источник шума или движения. Не находят. Даже ветер, что совсем недавно, когда я вышла из офиса, шаловливо ласкал тело, теперь резко стих. Глупости. Этого просто не может быть!
Разозлившись, я подхожу к темнеющему на фоне багрового заката человеческому силуэту. С опаской дотрагиваюсь до плеча мужчины:
— Эй, с Вами все в порядке?
Ничего умнее не придумала. Да и, возможно, мужчине и вправду стало плохо? С сердцем, например. Днем на улице было жарко. Да и сейчас жара хоть и спала, но все-таки в воздухе ощущается тягучая духота.
Мужчина не отзывается. Зато, словно подумав, начинает медленно заваливаться набок. Тихонько пискнув, я отпрыгиваю в сторону от траектории падения тела. Сердце бьется быстрее, ожидая самого худшего.
— Мужчина, мужчина, Вы в порядке? — превозмогая страх и брезгливость, протягиваю руки, переворачивая тяжелое мужское тело на спину. Его кепка падает, открывая лицо. Приглядевшись, не могу не выругаться:
— Черт! Это что чья-то шутка?!
Передо мной действительно лежит манекен. Пластмассовое, белое лицо с нарисованными большими, черными глазами. Толстые, красные губы, раскрытые в безумной улыбке.
Сзади раздается резкий скрежет металла. Вздрогнув, оборачиваюсь, замечая подъезжающий автобус. Старый, грязно — оранжевого цвета, основательно потрепанный временем, краска местами сошла, стыдливо обнажая ржавый металл. Качаю головой, ощущая, что попала в какой — то кошмар. Да такие автобусы уже лет двадцать как списаны с маршрутов! Но вот же он, реликт, прямо передо мной, натужно вздыхая, останавливается, дружелюбно раскрывая двери. Покосившись на табличку, удостоверяюсь, что маршрут проходит мимо моего дома. Немного посомневавшись, решаю, что следующего рейса могу просто не дождаться. Скрипя сердцем, подхожу ближе к дверям, с сомнением глядя на высокие ступеньки. Мда, проблема. Не с моим платьем покорять такие вершины. Оглянувшись по сторонам и убедившись, что на улице так и не появились случайные поздние прохожие, приподнимаю подол платья, а затем, вцепившись в поручни автобуса, взбираюсь-таки внутрь. Внутри салона неожиданно мрачно и темно. Грязные, пыльные шторы неопределенного цвета надежно скрывают пассажиров от внешнего мира. Впрочем, в результате и последние лучи уходящего на покой солнца так же не могут прорваться сквозь шторы, чтобы осветить мрачный полумрак автобуса. Странно, что собственное освещение не работает.
Страница
3 из 10
3 из 10
