Симфония ужаса

В немом шоке я разворачиваюсь, чтобы увидеть зависшую надо мной брюнетку:

— Ох, простите, я такая неуклюжая, шла с водой, споткнулась, и…, — она выразительно окидывает меня взглядом, намекая на промокшую одежду.

Когда до меня доходит о чем она говорит, то в первый момент мне хочется ее убить. Во второй тоже. И даже в третий момент человеколюбия во мне не появляется. И ведь как играет, зараза!

Бегает вокруг стола, собирает бумажные салфетки и вытирает меня.

— Отойди, — рассерженной кошкой шиплю я, отодвигаясь от этой сумасшедшей, иду в туалет, чтобы привести себя в порядок. — Идиотка, овца, дура!

Ругаясь, стараюсь высушить одежду, используя сушку для рук. Периодически поглядываю на часы, с каждой минутой все больше мрачнея.

Опять опаздываю.

Злюсь на нее, злюсь на себя, злюсь на сушку. Впрочем, от моей злости сушить быстрей она не стала.

В итоге, теряю еще двадцать минут своей жизни, практически буквально смыв их в унитаз.

Злая и сердитая покидаю кафетерий, привычно направляясь выслушивать новую порцию оскорблений.

Поднимаюсь на лифте на свой этаж. Вхожу в офис. Все взгляды скрещиваются на мне, мои сослуживцы даже побросали работу, чтобы вновь насладиться ежедневным представлением.

Смотрю на часы и понимаю, что, как во сне, опоздала на двадцать минут.

— Уважаемая Анастасия Юрьевна! — обманчиво ласково начинает Борис Васильевич, появляясь из своего кабинета. — Вы все же решили почтить нас своим присутствием!

Не отвечаю, потеряв дар речи.

— Вы — неорганизованная, безответственная, безалаберная, легкомысленная (ого, что-то новенькое!) девушка! Единственная причина, почему я до сих пор терплю Вас, так это то, что Вы каким-то чудом умудряетесь выполнить план на 110, а иногда и на все 120 процентов в месяц! Но как только Ваши показатели упадут, попомните мои слова, Вы — первый кандидат на увольнение! — с каждым словом все больше распаляясь, начальник уже брызжет слюной, совсем невежливо тыкая пальцем в мою сторону.

— Можно я уже приступлю к своим обязанностям? — вклиниваюсь я, желая поскорее оказаться за своим столом.

Начальник просто махает рукой, разрешая и возвращаясь к себе кабинет. При всем при этом он что-то тихонько бурчит себе под нос, явно продолжая ругать меня.

Я падаю на свое кресло и не могу избавиться от ощущения дежавю. Ведь в слово в слово повторил, зараза, ругательства из сна!

В результате рабочий день не задается с самого начала. То клиентов нет на месте, то договориться по самым простым пунктам не можем, то возникают накладки по исполнению договора.

К концу дня у меня ужасно болит голова. Пора домой. Все равно ничего не выходит, к тому же с содроганием вспоминаю одинокий манекен из кошмара, примостившийся на лавочке.

Нет уж! Не собираюсь я еще раз любоваться на него, слышите, не собираюсь!

Быстро собрав вещи, я впервые за время работы в данной компании, собираюсь уйти вовремя.

— Пока! — коротко бросаю я Григорьеву, торопясь к выходу из офиса. Ответа уже не слышу.

В дверях как назло сталкиваюсь с так же покидающим рабочее место начальником:

— Анастасия Юрьевна! — вкрадчиво начинает Борис. — Вы куда собрались?

— Домой, — кривлюсь я, не желая продолжать общение.

— А как же работа? — не успокаивается начальник, откровенно враждебно окидывая взглядом мою миниатюрную фигурку. Открываю рот, чтобы ответить что-нибудь резкое, но тут же закрываю.

С холодной яростью понимаю, что это лишь новая причина для скандала. И вот на этот раз я вполне могу лишиться своей должности, ведь дневную норму сегодня не выполнила.

Молча разворачиваюсь и возвращаюсь на свое место. Вот ведь урод.

Впрочем, ничего не остается, кроме как перейти к исполнению своих служебных обязанностей. Может, повезет, и я все-таки наберу необходимый минимум.

Общение с клиентами успокаивает и незаметно затягивает. На этот раз все идет идеально, и мы быстро переходим к оформлению сделки. Я радуюсь, ведь дневную норму я выполнила в течение пары часов. От мыслей меня отвлекает Григорьев, собирающийся домой.

Твою мать, это сколько же сейчас времени-то?!

Бросаю сердитый взгляд на часы в персональном компьютере и осознаю, что уже почти 10 часов.

Резво закидываю личные вещи в сумочку и на выходе догоняю Антона. Покидаем здание уже вместе. Он направляется к припаркованной недалеко от здания машине, а я в сомнении кусаю губы. Попросить подвезти или нет?

Пока я сомневаюсь, Антон садится в свою спортивную машину, кажется, Audi S8, и, грозно взревев мотором, отъезжает, оставляя меня в одиночестве.

Злюсь на себя. Злюсь на Антона. Ну, вот почему ему не пришло в голову предложить подвезти меня? Хотя о чем это я? Мы никогда не были особенно близки, так, совместные вечерние посиделки на работе.