Добавить в моё избранное
35 мин, 24 сек 2939
Человек произошёл сам по себе от животного…
— Ты имеешь в виду обезьяну. Нет, это опять-таки «имитация». Если не веришь, можешь сравнить с нашим небом. Вот попытайся объяснить, почему Луна находится к земле ближе всех звёзд!
— А что тут объяснять! Это же спутник! Запущенный учёными. Ясен пень…
Слово «пень» тут же привлекло злого человека, который бродил по лесу и пытался ориентироваться, выискивая свои жертвы. В руках у него был топор, а от топора отходили тоненькие струйки искорок… маленькие, миниатюрные молнии. Сначала он почувствовал своих жертв, когда они говорили про две столкнувшиеся стихии (две тучи), но потом резко потерялся. Он выхватывал их по каким-то случайно оброненным фразам — эмоциям. Всё, о чём они говорили, являлось для него бредом за семью печатями. Полной и дезориентирующей неразберихой. Наверно, потому, что подростки фантазировали её на ходу. Ведь он привык к каким-то более простым, более доступным фразам! Например, «Привет» — «привет» — «как жизнь?» — «ой, здо-о-орово!» — «здорово!» — «так мы же уже поздоровались!» — Ему необязательно было ориентироваться по разговорам через сотовые телефоны — если фразы настолько просты и доступны человеческим эмоциям, что понятны на любом языке, он мог найти своих жертв, даже улавливая SMS-сообщения (маленькие молнии на его топоре тут же передавали сигналы в пластину, вшитую под кожу черепа).
— Вот и я о том же, — продолжали «разговор» одеревеневшие друзья. — Значит, если Луна ближе всех звёзд, то она имитирует? Она также пытается подстроиться, скопировать цвет того предмета, от которого она «паразитирует», чтобы самой выжить (чтобы её не разбили на куски её же собственные метеоры, от которых по всей Селене ползут кучки кратеров), как это делает попугай. Логично? У Луны также медленно удаётся повторять вращение Земли, как у попугая — копировать дар человеческой речи.
— Во! Дар речи! Интересно, откуда он зародился?
— А как было сказано в Библии? «Вначале было слово». Знаешь, какое слово?
— Да не имеется в виду какое-то конкретное. Наверно, просто голос. Сам голос.
— И это тоже логично. То есть, не песня имеется в виду, а молитва.
— А что происходит в человеческом организме во время молитвы? Какие механизмы совершают в будущем то, о чём человек просит? Я понимаю, молитва — это типа стадного инстинкта; все люди молятся в определённое время… Меня человек интересует лично, персонально, как маленький островок в открытом море. Кусок скалы.
— Да ничего особенного не происходит. Всё очевидно и предсказуемо. Хотя… Не совсем! Я должен объяснить. Дело в том, что молитве предшествует пост. Во время поста в человеке включаются составляющие компоненты души по толковому словарю Даля: воля и разум. Если постящийся согласился отказаться от скоромной пищи, то — считай, воля уже заработала. Осталось дело за разумом. Постящийся должен выбрать, питаться ли ему одной токмо постной пищей (иметь ли токмо постную морду лица) или совмещать. Выход очень простой — отказаться от пищи полностью. Это будет то, что называется единением. Как единение двух полушарий: левого (учёного) и правого (верующего, художника).
— Не единение, а объедение! — пошутил слушающий его друг.
— Ну да. Типа того.
— О, гениально! — осенило слушавшего. — Если бы человек произошёл от обезьяны, то обезьяна научилась разговаривать у попугая! Супер! Это абсурд! Даниил Хармс!
— Соображаешь! Вот так спутник/имитатор и работает! Каждый — единственный в своём роде. Например, обезьяна считает Себя самой идеальной копией человека, но учёные так не считают. Внутренние органы для трансплантации они берут у свиньи. Также не считают, что обезьяна чем-то превосходит дельфина в плане интеллекта.
— Точно! А собака — единственный в своём роде «спутник», имитирующий человеческих друзей! Если то, что свинья и дельфин превосходят обезьяну, установили учёные, то собаку выбрали уже мы — простые люди!
— Всё точно. Поэтому неизвестно, что было в самом начале, — отвечал он видимо на вопрос, откуда зародился дар речи, да и вообще: как зачалась Земля. Чего де на мелочи размениваться, спрашивать о становлении человека! — Всё настолько запутанно… С одной стороны, океаническая масса — это спящая инопланетянка, которая прилетела подремать маленько (по её меркам это называется «маленько») и избрала человека в качестве «глаз» для своего сновидения. Он должен не пассивно созерцать, а всё время что-то выдумывать, что-то фантазировать, дабы мысли его воплощались в реальности. Если мы верим в полёт на Луну американцев (в то, что они не нашли там никаких признаков жизни и это намекает на то, что на других звёздах наверняка та же история, поскольку все они светятся совершенно одинаково; так, как Селена), то именно этой мыслью можно объяснить ход логики «этого безумного-безумного-безумного-безумного мира». Тем, что какой-то гигантской субстанции снятся разные сны и кажется, что большая часть всего нашего бытия окутана паутиной подобных сновидений.
— Ты имеешь в виду обезьяну. Нет, это опять-таки «имитация». Если не веришь, можешь сравнить с нашим небом. Вот попытайся объяснить, почему Луна находится к земле ближе всех звёзд!
— А что тут объяснять! Это же спутник! Запущенный учёными. Ясен пень…
Слово «пень» тут же привлекло злого человека, который бродил по лесу и пытался ориентироваться, выискивая свои жертвы. В руках у него был топор, а от топора отходили тоненькие струйки искорок… маленькие, миниатюрные молнии. Сначала он почувствовал своих жертв, когда они говорили про две столкнувшиеся стихии (две тучи), но потом резко потерялся. Он выхватывал их по каким-то случайно оброненным фразам — эмоциям. Всё, о чём они говорили, являлось для него бредом за семью печатями. Полной и дезориентирующей неразберихой. Наверно, потому, что подростки фантазировали её на ходу. Ведь он привык к каким-то более простым, более доступным фразам! Например, «Привет» — «привет» — «как жизнь?» — «ой, здо-о-орово!» — «здорово!» — «так мы же уже поздоровались!» — Ему необязательно было ориентироваться по разговорам через сотовые телефоны — если фразы настолько просты и доступны человеческим эмоциям, что понятны на любом языке, он мог найти своих жертв, даже улавливая SMS-сообщения (маленькие молнии на его топоре тут же передавали сигналы в пластину, вшитую под кожу черепа).
— Вот и я о том же, — продолжали «разговор» одеревеневшие друзья. — Значит, если Луна ближе всех звёзд, то она имитирует? Она также пытается подстроиться, скопировать цвет того предмета, от которого она «паразитирует», чтобы самой выжить (чтобы её не разбили на куски её же собственные метеоры, от которых по всей Селене ползут кучки кратеров), как это делает попугай. Логично? У Луны также медленно удаётся повторять вращение Земли, как у попугая — копировать дар человеческой речи.
— Во! Дар речи! Интересно, откуда он зародился?
— А как было сказано в Библии? «Вначале было слово». Знаешь, какое слово?
— Да не имеется в виду какое-то конкретное. Наверно, просто голос. Сам голос.
— И это тоже логично. То есть, не песня имеется в виду, а молитва.
— А что происходит в человеческом организме во время молитвы? Какие механизмы совершают в будущем то, о чём человек просит? Я понимаю, молитва — это типа стадного инстинкта; все люди молятся в определённое время… Меня человек интересует лично, персонально, как маленький островок в открытом море. Кусок скалы.
— Да ничего особенного не происходит. Всё очевидно и предсказуемо. Хотя… Не совсем! Я должен объяснить. Дело в том, что молитве предшествует пост. Во время поста в человеке включаются составляющие компоненты души по толковому словарю Даля: воля и разум. Если постящийся согласился отказаться от скоромной пищи, то — считай, воля уже заработала. Осталось дело за разумом. Постящийся должен выбрать, питаться ли ему одной токмо постной пищей (иметь ли токмо постную морду лица) или совмещать. Выход очень простой — отказаться от пищи полностью. Это будет то, что называется единением. Как единение двух полушарий: левого (учёного) и правого (верующего, художника).
— Не единение, а объедение! — пошутил слушающий его друг.
— Ну да. Типа того.
— О, гениально! — осенило слушавшего. — Если бы человек произошёл от обезьяны, то обезьяна научилась разговаривать у попугая! Супер! Это абсурд! Даниил Хармс!
— Соображаешь! Вот так спутник/имитатор и работает! Каждый — единственный в своём роде. Например, обезьяна считает Себя самой идеальной копией человека, но учёные так не считают. Внутренние органы для трансплантации они берут у свиньи. Также не считают, что обезьяна чем-то превосходит дельфина в плане интеллекта.
— Точно! А собака — единственный в своём роде «спутник», имитирующий человеческих друзей! Если то, что свинья и дельфин превосходят обезьяну, установили учёные, то собаку выбрали уже мы — простые люди!
— Всё точно. Поэтому неизвестно, что было в самом начале, — отвечал он видимо на вопрос, откуда зародился дар речи, да и вообще: как зачалась Земля. Чего де на мелочи размениваться, спрашивать о становлении человека! — Всё настолько запутанно… С одной стороны, океаническая масса — это спящая инопланетянка, которая прилетела подремать маленько (по её меркам это называется «маленько») и избрала человека в качестве «глаз» для своего сновидения. Он должен не пассивно созерцать, а всё время что-то выдумывать, что-то фантазировать, дабы мысли его воплощались в реальности. Если мы верим в полёт на Луну американцев (в то, что они не нашли там никаких признаков жизни и это намекает на то, что на других звёздах наверняка та же история, поскольку все они светятся совершенно одинаково; так, как Селена), то именно этой мыслью можно объяснить ход логики «этого безумного-безумного-безумного-безумного мира». Тем, что какой-то гигантской субстанции снятся разные сны и кажется, что большая часть всего нашего бытия окутана паутиной подобных сновидений.
Страница
7 из 11
7 из 11
