Дверь отчаяния в безнадежно мертвый сад

Савкин не помнил, как вышел на улицу и углубился в самый дальний уголок парка. Он крепко сжал лупу. Одно дело организовать в психушке секту, другое — поверить в то, что придумал. Андрей Леонидович долго слушал птиц, щебечущих весело над головой, не решаясь начать. Он боялся, что сошел с ума, что сейчас поймет это и не будет через два дня открывать ключом дверь своей квартиры, как сказал доктор Рисман, а останется здесь навсегда, как Леший…

Но он обещал старику…

Из дневника Михаила Росина

Четырнадцатое третьего Месяца Дома.

Ни на востоке, ни на севере и ни на юге мира НЕТ. Прячусь в доме. Плоскатики охотятся за мной. Кретин нарисовал остальных: он все-таки украл ручку. Вчера они подкинули ее мне обратно. Издеваются. Здесь чернил на пару слов.

Система саморазвивается. Они забыли, кто их создал. Они восстали. Как это обычно для созданных существ.

Я прячусь уже месяц. Где? Они рисуют! Они нарисовали тысячи дверей, но ни одну на выход. Мне удалось нарисовать одну и нарисовать ластик, сегодня я хотел убежать и стереть потом дверь с другой стороны, но только что увидел на моей двери красный отпечаток их поганых лап. Они обнаружили ее. Я не знаю, что они нарисовали за моей дверью, но чувствую — туда идти нельзя. Черт, ручка кончается…

У меня был план «последний». Я перемерил восточное окно. Я уже месяц голодаю. Мне кажется, кто-то поддерживал все это время мой организм, значит, я существую. Я заставил тело противиться подпитке. Я худею. Еще немного, и попробую протиснуться в окн…

Двадцать первое третьего Месяца Дома. Важное. Последнее.

Все, они нашли мой ластик и загоняют меня в какую-то комнату, стирая все остальное. Их жуткие перекошенные дебильные улыбки разрушают мой мозг… я больше не могу… еще продержаться два дня, и я смогу пролезть в окно. Придется сломать одну руку… я чуть широковат в плечах… но это такие мелочи… чернила кончаются… Наде…

Савкин опустил лупу. Он сидел неподвижно, и только мысли рождали из хаоса порядок, встраиваясь в коварный план. Савкин встал, проделал несколько дыхательных упражнений, успокаивая разбежавшееся сердце и, натянув на лицо стандартную улыбку, направился в столовую.

Андрей Леонидович был здоров по сравнению с другими пациентами, и поэтому персонал разрешал ему свободно передвигаться по клинике. Савкин приоткрыл дверь столовой, где Баба Нюра мыла посуду, и попросив воды, стал ждать.

Баба Нюра, оправдывая его ожидания, начала вещать последние новости. Дождавшись заветной информации, что больной, прозванный Художником, страдает истощением, несмотря на бесконечные инъекции, Савкин, сдерживая эмоции, попрощался с Анной Ивановной и побежал в палату Лешего.

Старик встретил его молча с распахнутыми глазами, в которых читалась мольба и надежда.

— Все хорошо, Центурион, — начал Савкин, — Марций справился с варварами, и покинул место своей дислокации. Он ушел на завоевание новых земель за горизонтом. Прежде была произведена разведка… Помнишь, ты говорил, что долго его не видел?

Старик закивал.

— В общем, он просил передать, что для него было счастье сражаться под твоим командованием.

По счастливому лицу Лешего прошла улыбка и слезы благодарности и радости хлынули из замутненных старческих глаз. Уходя, Савкин повернулся, и словно забыл какую-то мелочь, бросил:

— Да, вот еще. Меня завтра выписывают. Я могу взять рисунок и прославлять там, в мире, подвиг твоей центурии… если хочешь, конечно.

Когда санитар прогремел «отбой», Савкин бережно вытащил из шкафа подаренный ему благодарным дедом рисунок. На него черными окнами глазел мрачный коричневый дом, поставленный посреди не прорисованного до конца пейзажа, дом, давший ему новую жизнь. Савкин, зачарованный, смотрел в его зловещую глубину, в которой где-то за бесконечно рисуемыми плоскими кретинами дверями прятался напуганный до смерти человечек, не справившийся со своими мечтами.

— Извини, Росин-Марций! Клянусь, ничего личного! И ты дед, тоже извини… Но мне этих перемен не нужно… — пробормотал Савкин и, достав жирный черный карандаш, стал аккуратно закрашивать окна.

Из журнала «Вестник нетрадиционных религий»:

« «Церковь марцинистов» берет свое начало в медитативных практиках Индии. Члены организации путем медитации перемещаются в мир, созданный Тайными учителями Вселенной и развивающийся согласно программе, заданной членами организации. Неизведанным для науки являются процессы в телах членов организации, погруженных в медитацию: они не подвергаются ни старению, ни разложению. Некоторые члены имеют возможность возвращаться и готовить к переходу неофитов.

Ежегодно церковь пополняют более миллиона членов, в основном из числа молодежи и людей среднего возраста из социальных низов. Штаб-квартира организации марцинистов находится в Бухаресте. Филиалы церкви представлены в 20 городах России, 7 странах Европы и в США.