Линия крови

Ой, как. Уй!

Ты где ж вчера так назюзюкался?

Ы-ы, ох. — он неопределённо покрутил в воздухе рукой, мол: я и сам бы не прочь это выяснить.

Грязный пришёл. Ты не видел ещё себя? Такое ощущение, что до дома ползком добирался: вся одежда в грязи, мокрая. Волос и тот в песке, паутине.

Сергей провёл рукой по голове и застонал. Да, волосы были жёсткие, словно схватились грязной коркой. И правда, где он мог лазить? Сергей чуть приподнял голову, чтобы кинуть взгляд на брюки. На них были землистые разводы. Уже подсохшие, штанины топорщились причудливым рельефом. Наверное падал, валялся в лужах. Сергей снова вцепился в память. Тщетно. Зыбкая, тревожная темнота, и ничего больше.

А ты хоть помнишь, что на кухне устроил? Я уж думала, у тебя белая горячка начинается. Помнишь, что ты там наговорил?

Да… это… причём тут горячка? С чего? — проговорил Сергей, внутренне настороживаясь: дальнейшая информация обещала быть интересной. — Мало ли, что я там наговорил…

Да ты, что?! Не помнишь, как ты плакал, убивался?

Я плакал? Ты, что, мать?!

Сергей? Неужели не помнишь? Ты меня, ужас, как напугал, я уже и отцу хотела звонить, чтобы в больницу свою тебя вёз, думала с ума сын сошёл! Шутка ли? На весь дом кричал, что вампиры тебя в свой круг записали. Что ты кровь человеческую пил вместе с ними. Помнишь? Нет надо прекращать все эти пьянки. И подальше надо от друзей таких держаться, как этот твой Гремер (так кажется его… Ты раньше так не пил, ты ж вообще… Серёжа? Серёжа, ты, что? Что с тобой? — ужаснулась она, увидев как замер и побледнел её сын. Она поняла, что он вспомнил. Поняла по его лицу, на котором неотвратимо вырисовывалось то самое, испугавшее её вчера, знакомое выражение глаз.

Мама! — каким-то не своим, низким, утробным голосом закричал Сергей.

Глаза его округлились. Он вспомнил. Нет, не события прошлого вечера, они для него так и остались загадкой. Он вспомнил свой утренний кошмар. Кошмар, который представился настолько реальным, будто был то не сон, а явь. Сергей поперхнулся. Подавился привкусом крови, который мгновенно наполнил рот. Хлынул в желудок.

Не-эт! — едва смог выговорить он, с отвращением исторгая из себя страшный глоток.

Поток рвоты хлынул на ковёр. И в этой зловонной жиже, Сергей, с ужасом для себя, различил несколько крупных, тускло поблёскивающих комков, по цвету напоминавших свернувшуюся кровь.

— Володя, Вова! — нервно тиская трубку, дрожащим голосом кричала в телефонную бездну Серёжина мама. — Ты пойми, дело тут не в армии, с ним, действительно, творится что-то ужасное. Он закрылся в комнате. Я слышу, как он плачет!Не знаю, что такое… я говорю, приезжай скорее, он ведь и твой сын, ты должен ему помочь! Да, вчера ещё… он пьяный пришёл, начал что-то говорить. Про каких-то вампиров околесицу нёс. Я ещё тогда за него испугалась… да, вот опять, с утра… бросай всё, приезжай… может, может и наркотики… нет, не замечала. Ой, мамочки, стекло посыпалось! Зеркало, наверное, разбил! Давай, скорее, помоги нам!

В дверь позвонили.

Подожди, в дверь звонят. Я сейчас! — крикнула она в трубку и метнулась к дверям. — Господи, да, что же это такое?

На пороге стоял Гремер. Не пьяный. Под мышкой полуторалитровый пластиковый баллон пива.

Здравствуйте, тёть Лен, а Серёжа дома?

Вы чем его вчера напоили? Вы что, с моим сыном, сделали?

Да нет, тёть Лен, нормально всё было. Посидели немного, да разошлись. А что случилось-то? Он барагозит?

Нормально, говоришь, посидели?! Он весь грязный пришёл, глаза бешенные, как у сумасшедшего! Ну-ка быстро говори, чего вы там ему намешали? Ты-то, я смотрю, как огурчик! А он?

Болеет? Тёть Лен, подлечим! Вы не волнуйтесь, главное! — сказал он и уверенно поднял вверх баллон.

Дверь в комнату распахнулась, на пороге возник Сергей. Полные безумной надежды глаза вперились в Гремера. Тот изменился в лице, рот его удивлённо приоткрылся.

Во, Серь… ёга, здорово! Ты куда это вчера «сквозонул»? Мы оглянуться не успели…

Держась за стену, Сергей покачиваясь двинулся навстречу приятелю, опустил взгляд. Лицо его стало задумчивым, озабоченным.

Гремер, что вчера было? Где мы были? В доме у сестёр были, а? — каким-то подобострастным голосом спросил он, вновь испуганно глянув на приятеля. — Скажи — мы пили кровь, да? Я пил? Ну ковшик, помнишь ковшик? Что в нём было?

Э-э… — в недоумении протянул тот и, вдруг, неожиданно подмигнув маме, спросил шёпотом. — От армии «косим»?

Гремер, скажи, умоляю! Это правда? — Сергей схватил его за грудки. — Правда?

Видишь? — начала было Серёжина мама.

Да ты, что делаешь? Отвали! Какая ещё кровь? О чём он говорит? Да отвали, же! Кровь! Даже вино не пили, чистый спирт! Не помнишь? Короче, отпусти! Тёть Лен, я попозже зайду.