Добавить в моё избранное
29 мин, 56 сек 8793
Читайте дальше, на следующей странице!»
Странные чувства, воспоминания колыхнулись в омуте ощущений старика. Родом он был как раз из этого города!
«Должно быть, я знал эту семью… Не могу вспомнить.» — решил для себя смотритель.
Чрезмерно гадкое, склизкое ощущение облепило сердце старика. Поставив себя на место бедного отца, Даниель, будучи человеком очень чувствительным, чуть было не потерял сознание от осознания ужаса трагедии.
Убить собственного сына?
Отмахнувшись от наваждения, смотритель поспешно развернулся и вышел из помещения.
Стараясь ни о чём не думать, открыл дверь следующей каюты.
Взору его предстало абсолютно пустое, девственно-чистое помещение.
Ничем не удивлённый, Даниель пошёл дальше. Дойдя до конца ряда, поочерёдно дёргая ручки дверей кают — все они были заперты — попробовал другие по левой стороне коридора.
После трёх безуспешных попыток, наконец, одна поддалась.
Старик вошёл.
Взору его сразу предстала полнейшая разруха, буквально кромешный хаос. Многочисленные вещи усеивали пол коридора, образуя кучу, доходящую Даниелю по пояс.
Осторожно осветив с порога помещение, Дэнни остановил свой взгляд на блестящем предмете, почему-то особо привлёкшим его внимание. Им оказалась треснувшая фоторамка. Внутри неё была чёрно-белая фотография женщины, стоявшей на фоне огромного дома. Подпись гласила — «Фрэнсис».
Перевернув прямоугольник, старик заприметил газетный вкладыш, заботливо свёрнутый вчетверо, притиснутый задней крышкой. Достав его, развернул.
«22 ДЕКАБРЯ 1841 ГОДА»
«КРОВАВОЕ СУДНО ЗАХОДИТ В ПОРТ АМСТЕРДАМА»
Прочитав заголовок, Даниель отпрянул, словно обжегшись. Жуткая история, прочитанная днём ранее, пронеслась в памяти локомотивом. Сердце гулко билось в груди, глаза вылезли из орбит. «Неужели… неужели это то самое?» — проскочила шальная мысль. — «Да нет, это попросту невозможно! Детский лепет. Совпадение!».
Обеспокоенный, смотритель замер.
Из коридора доносились причудливо-шуршащие звуки.
Скрхт… скрхт… скрхт…
Стук когтей о поверхность ковра?
«Воображение. Ничего больше. СОБЕРИСЬ!» — старик ударил себя по щеке, резко распахнул дверь и вылетел в вестибюль.
Там всё было без изменений. Тихо, как в морге.
Неожиданно скрежетание повторилось. Оно исходило от дальней стены коридора, сокрытой мраком.
Стараясь не терять самообладания, опираясь на краеугольный камень самосознания и рационализма, Даниель пошёл прямо туда, отрицая любые догадки об источнике звука.
Направив луч света точно в пол, он не отрывал взгляда от красного ковра, испачканного багровыми пятнами.
Через пару долгих, ужасных секунд, луч выхватил из темноты маленькую серую крысу.
Облегчение накрыло Даниеля с головой.
«Обычный грызун! А что же ещё? Монстр?»
Расслабившись, старик поднял голову.
У дальней стены, представлявшей собою кровавое полотно, в мокрой луже неподвижно лежали три обезглавленных тела.
Не в силах тронуться с места, смотритель выронил фонарь.
Это не фантазия. Не воображение.
Ужас реален.
На грани безумия, Даниель пытался совладать с собой, сохранить благоразумие, пытался закричать, но горло предательски пересохло, побежать, но ноги словно вросли в пол. Поддавшись неожиданному порыву, он согнулся пополам, вывалив остатки скудного завтрака на ковёр.
Всё ещё стоя на четвереньках, подобрал фонарь, присел. Осветил тела, рассматривая их с холодным пристрастием хирурга, граничащего с всепоглощающим паническим страхом пациента. Каждый труп был страшно изувечен, фрагментирован, обезглавлен… кроме одного.
Неожиданно, рука того на пару дюймов приподнялась, оцарапав тонкую металлическую обшивку стены.
Он был жив!
Вне себя от ужаса, старик поднялся, подошёл поближе. Морща нос, наклонился к телу. То был взрослый мужчина средних лет, одетый в жёлтый спасательный жилет и коричневые дырявые брюки, испачканные в крови. В целом, он выглядел неплохо, не считая бесчисленных ушибов и ссадин, а также… отсутствующей голени.
— П… омо… гите — промолвил тот одними лишь губами. С трудом разлепив заплывший глаз, прищурившись, раненый всмотрелся в Даниеля и тут же отпрянул, прижавшись, что было сил, к стене, округлив глаза, полные безумия, издавая нечленораздельные, шипящие, хрипящие звуки. Кровь хлынула из пары глубоких ран на его теле. Вскоре мужчина вновь потерял сознание.
Шокированный увиденным, смотритель не смел обернуться. Что-то, что-то определённо было за его спиной, он почти ощущал тёплую слюну, падающую на шею, гнилое дыхание, забивающее ноздри! Зажмурившись, он молился, молился Богу, в которого никогда не верил, молился всем, кого знал…
Так прошло несколько мгновений, продлившихся вечность.
Странные чувства, воспоминания колыхнулись в омуте ощущений старика. Родом он был как раз из этого города!
«Должно быть, я знал эту семью… Не могу вспомнить.» — решил для себя смотритель.
Чрезмерно гадкое, склизкое ощущение облепило сердце старика. Поставив себя на место бедного отца, Даниель, будучи человеком очень чувствительным, чуть было не потерял сознание от осознания ужаса трагедии.
Убить собственного сына?
Отмахнувшись от наваждения, смотритель поспешно развернулся и вышел из помещения.
Стараясь ни о чём не думать, открыл дверь следующей каюты.
Взору его предстало абсолютно пустое, девственно-чистое помещение.
Ничем не удивлённый, Даниель пошёл дальше. Дойдя до конца ряда, поочерёдно дёргая ручки дверей кают — все они были заперты — попробовал другие по левой стороне коридора.
После трёх безуспешных попыток, наконец, одна поддалась.
Старик вошёл.
Взору его сразу предстала полнейшая разруха, буквально кромешный хаос. Многочисленные вещи усеивали пол коридора, образуя кучу, доходящую Даниелю по пояс.
Осторожно осветив с порога помещение, Дэнни остановил свой взгляд на блестящем предмете, почему-то особо привлёкшим его внимание. Им оказалась треснувшая фоторамка. Внутри неё была чёрно-белая фотография женщины, стоявшей на фоне огромного дома. Подпись гласила — «Фрэнсис».
Перевернув прямоугольник, старик заприметил газетный вкладыш, заботливо свёрнутый вчетверо, притиснутый задней крышкой. Достав его, развернул.
«22 ДЕКАБРЯ 1841 ГОДА»
«КРОВАВОЕ СУДНО ЗАХОДИТ В ПОРТ АМСТЕРДАМА»
Прочитав заголовок, Даниель отпрянул, словно обжегшись. Жуткая история, прочитанная днём ранее, пронеслась в памяти локомотивом. Сердце гулко билось в груди, глаза вылезли из орбит. «Неужели… неужели это то самое?» — проскочила шальная мысль. — «Да нет, это попросту невозможно! Детский лепет. Совпадение!».
Обеспокоенный, смотритель замер.
Из коридора доносились причудливо-шуршащие звуки.
Скрхт… скрхт… скрхт…
Стук когтей о поверхность ковра?
«Воображение. Ничего больше. СОБЕРИСЬ!» — старик ударил себя по щеке, резко распахнул дверь и вылетел в вестибюль.
Там всё было без изменений. Тихо, как в морге.
Неожиданно скрежетание повторилось. Оно исходило от дальней стены коридора, сокрытой мраком.
Стараясь не терять самообладания, опираясь на краеугольный камень самосознания и рационализма, Даниель пошёл прямо туда, отрицая любые догадки об источнике звука.
Направив луч света точно в пол, он не отрывал взгляда от красного ковра, испачканного багровыми пятнами.
Через пару долгих, ужасных секунд, луч выхватил из темноты маленькую серую крысу.
Облегчение накрыло Даниеля с головой.
«Обычный грызун! А что же ещё? Монстр?»
Расслабившись, старик поднял голову.
У дальней стены, представлявшей собою кровавое полотно, в мокрой луже неподвижно лежали три обезглавленных тела.
Не в силах тронуться с места, смотритель выронил фонарь.
Это не фантазия. Не воображение.
Ужас реален.
На грани безумия, Даниель пытался совладать с собой, сохранить благоразумие, пытался закричать, но горло предательски пересохло, побежать, но ноги словно вросли в пол. Поддавшись неожиданному порыву, он согнулся пополам, вывалив остатки скудного завтрака на ковёр.
Всё ещё стоя на четвереньках, подобрал фонарь, присел. Осветил тела, рассматривая их с холодным пристрастием хирурга, граничащего с всепоглощающим паническим страхом пациента. Каждый труп был страшно изувечен, фрагментирован, обезглавлен… кроме одного.
Неожиданно, рука того на пару дюймов приподнялась, оцарапав тонкую металлическую обшивку стены.
Он был жив!
Вне себя от ужаса, старик поднялся, подошёл поближе. Морща нос, наклонился к телу. То был взрослый мужчина средних лет, одетый в жёлтый спасательный жилет и коричневые дырявые брюки, испачканные в крови. В целом, он выглядел неплохо, не считая бесчисленных ушибов и ссадин, а также… отсутствующей голени.
— П… омо… гите — промолвил тот одними лишь губами. С трудом разлепив заплывший глаз, прищурившись, раненый всмотрелся в Даниеля и тут же отпрянул, прижавшись, что было сил, к стене, округлив глаза, полные безумия, издавая нечленораздельные, шипящие, хрипящие звуки. Кровь хлынула из пары глубоких ран на его теле. Вскоре мужчина вновь потерял сознание.
Шокированный увиденным, смотритель не смел обернуться. Что-то, что-то определённо было за его спиной, он почти ощущал тёплую слюну, падающую на шею, гнилое дыхание, забивающее ноздри! Зажмурившись, он молился, молился Богу, в которого никогда не верил, молился всем, кого знал…
Так прошло несколько мгновений, продлившихся вечность.
Страница
7 из 10
7 из 10
