Добавить в моё избранное
26 мин, 17 сек 2888
Подойдя к норе, она без колебаний проникла внутрь.
«Ничего».
Мистеру Кролику казалось, что прошло уже больше часа, как его жена вернулась домой. Все это время он простоял на задних лапках, рассматривая вход в нору, как ему казалось, на безопасном расстоянии. Мистеру Кролику было горько на душе, когда он думал о том, что дал умереть своей любимой. Не остановил ее. Ему казалось, что он чувствует запах ее тела, такого, со сладковатой примесью, который обычно исходит от его мертвых друзей, убитых свирепыми хищниками.
Мистер Кролик в отчаянии приблизился к норе. Стараясь не производить лишнего шума, он быстро-быстро задергал носиком, втягивая воздух и надеясь, что его обоняние ошиблось. Когда в темноте зажглась огоньком пара больших красных глаз, мистер Кролик попытался закричать, хоть и не умел от природы.
Мистер Кролик думал, что сможет убежать даже в тот момент, когда его ласково назвали Семёном, а потом сломали хребет и оторвали от хрупкого тельца голову.
Семён резко дернул левой ногой, проснулся и начал ощупывать вспотевшую спину. Он спал уткнувшись носом в волосы Лизы, приятно пахнущие ванилью и гранатовым шампунем. Их запах легко перебивал комнатную вонь, которая почему-то стала еще ощутимей.
«Ну и идиотские сегодня у меня сны. Кролики… Завтра расскажу Лизе, она посмеется. Хах, я еще тот кролик, да»….
Семён представлял как будет смеяться Лиза, когда он перескажет ей сон, понятное дело, упустив момент с чудовищем из норы, и его рот растянулся в пьяной улыбке. Он крепко обнимал девушку, совсем не замечая как она что-то приятно мурчит, будто в сладкой дреме умоляя ее не будить.
Еще не избавившись до конца от липких остатков безумного ночного кошмара, Семён снова почувствовал покалывания в спине, и перевернулся на другой бок.
Его мутному взгляду открылась комната, погруженная в темноту. Всего в каком-то метре от него, прямо на второй кровати, стояла обнаженная девушка, ее плечи и небольшую грудь укрывали длинные волосы. Усталость, опьянение, желание спать — все это вмиг покинуло Семёна. Он тщательно всматривался в лицо девушки, надеясь, что это Юлька, или кто-то еще из девчонок — то ли дурачится, то ли пьяная или обдолбанная. Но чем больше он всматривался в силуэт, тем больше ему хотелось закрыть глаза и исчезнуть из комнаты. У этой девушки, которая замерла словно восковая фигура, было совсем незнакомое ему лицо, страшное и белое. Даже в полной темноте он видел и чувствовал как ее некогда красивые темные глаза сверлят его, потусторонним взглядом копошатся прямо во внутренностях, будто ощупывают и пробуют на прочность каждый орган. Неприятно закололо в сердце.
Семёну было страшно, он хотел закричать, чтобы ему помогли, пусть даже потом окажется, что все это ему привиделось по пьяни. Он был готов вытерпеть все насмешки, даже от мерзкого Вовы или его такого идеального братца, лишь бы этот призрак сейчас исчез. Когда силуэт, спустившись с кровати, тихо и неожиданно сделал шаг в его сторону, а пол противно скрипнул, Семён будто бы скрываясь от свирепого пса, стараясь не дергаться, тихонько перелез через Лизу к стенке, у которой она спала.
«Не тронь меня… Не тронь!».
Мысли лихорадочно крутились в голове Семёна, с каждой секундой он все ближе был к безумию, отказываясь поверить и осознать происходящее. Мертвая девушка уже стояла у их кровати. Вонь стала невыносимой, снова накатила тошнота. Лиза сладко улыбалась, видя чудесные сны. Семён вжимался в спинку кровати, умоляя Бога дать ему шанс остаться в живых, и с ужасом разглядывал лицо силуэта, ставшего таким явным — оно было полное ссадин и кровоподтеков. Девушка с хрустом опустила голову, словно невидимыми руками вправляя сломанные кости, и слегка приоткрыла рот, будто пытаясь что-то сказать. Но из ее челюсти, в которой не хватало передних зубов, вместо слов раздался страшный гортанный скрежет.
Семёну не надо было слышать слова, он и так понимал ее, смотря на разбитые кровоточащие губы, которые шептали слово «люблю».
Страшная обнаженная девушка рухнула прямо на Лизу. Семён с силой снова вжался в стенку кровати, и закрыл глаза, чтобы не смотреть как два девичьих тела, пышущее жизнью и уже начавшее гнить, смешиваются в одно целое. Он вспоминал отрывки молитв, которых никогда не знал, и они звучали для него намного громче, чем крики Лизы, из которой заживо доставали кости холодные руки с обломанными почерневшими ногтями. Звуки падения на пол оторванных от его девушки конечностей пробивались в сознание будто бы через пелену тумана, старательно возвращая парня в страшную реальность. Когда в комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь мерзким хлюпающим чавканьем, Семён открыл залитые кровью глаза и завопил, растворяясь в захлестнувшем комнату белом шуме.
Из стильного черного «пассата», припаркованного у ворот голубого цвета, выбрался наружу полицейский с массивным выпирающим животом.
«Ничего».
Мистеру Кролику казалось, что прошло уже больше часа, как его жена вернулась домой. Все это время он простоял на задних лапках, рассматривая вход в нору, как ему казалось, на безопасном расстоянии. Мистеру Кролику было горько на душе, когда он думал о том, что дал умереть своей любимой. Не остановил ее. Ему казалось, что он чувствует запах ее тела, такого, со сладковатой примесью, который обычно исходит от его мертвых друзей, убитых свирепыми хищниками.
Мистер Кролик в отчаянии приблизился к норе. Стараясь не производить лишнего шума, он быстро-быстро задергал носиком, втягивая воздух и надеясь, что его обоняние ошиблось. Когда в темноте зажглась огоньком пара больших красных глаз, мистер Кролик попытался закричать, хоть и не умел от природы.
Мистер Кролик думал, что сможет убежать даже в тот момент, когда его ласково назвали Семёном, а потом сломали хребет и оторвали от хрупкого тельца голову.
Семён резко дернул левой ногой, проснулся и начал ощупывать вспотевшую спину. Он спал уткнувшись носом в волосы Лизы, приятно пахнущие ванилью и гранатовым шампунем. Их запах легко перебивал комнатную вонь, которая почему-то стала еще ощутимей.
«Ну и идиотские сегодня у меня сны. Кролики… Завтра расскажу Лизе, она посмеется. Хах, я еще тот кролик, да»….
Семён представлял как будет смеяться Лиза, когда он перескажет ей сон, понятное дело, упустив момент с чудовищем из норы, и его рот растянулся в пьяной улыбке. Он крепко обнимал девушку, совсем не замечая как она что-то приятно мурчит, будто в сладкой дреме умоляя ее не будить.
Еще не избавившись до конца от липких остатков безумного ночного кошмара, Семён снова почувствовал покалывания в спине, и перевернулся на другой бок.
Его мутному взгляду открылась комната, погруженная в темноту. Всего в каком-то метре от него, прямо на второй кровати, стояла обнаженная девушка, ее плечи и небольшую грудь укрывали длинные волосы. Усталость, опьянение, желание спать — все это вмиг покинуло Семёна. Он тщательно всматривался в лицо девушки, надеясь, что это Юлька, или кто-то еще из девчонок — то ли дурачится, то ли пьяная или обдолбанная. Но чем больше он всматривался в силуэт, тем больше ему хотелось закрыть глаза и исчезнуть из комнаты. У этой девушки, которая замерла словно восковая фигура, было совсем незнакомое ему лицо, страшное и белое. Даже в полной темноте он видел и чувствовал как ее некогда красивые темные глаза сверлят его, потусторонним взглядом копошатся прямо во внутренностях, будто ощупывают и пробуют на прочность каждый орган. Неприятно закололо в сердце.
Семёну было страшно, он хотел закричать, чтобы ему помогли, пусть даже потом окажется, что все это ему привиделось по пьяни. Он был готов вытерпеть все насмешки, даже от мерзкого Вовы или его такого идеального братца, лишь бы этот призрак сейчас исчез. Когда силуэт, спустившись с кровати, тихо и неожиданно сделал шаг в его сторону, а пол противно скрипнул, Семён будто бы скрываясь от свирепого пса, стараясь не дергаться, тихонько перелез через Лизу к стенке, у которой она спала.
«Не тронь меня… Не тронь!».
Мысли лихорадочно крутились в голове Семёна, с каждой секундой он все ближе был к безумию, отказываясь поверить и осознать происходящее. Мертвая девушка уже стояла у их кровати. Вонь стала невыносимой, снова накатила тошнота. Лиза сладко улыбалась, видя чудесные сны. Семён вжимался в спинку кровати, умоляя Бога дать ему шанс остаться в живых, и с ужасом разглядывал лицо силуэта, ставшего таким явным — оно было полное ссадин и кровоподтеков. Девушка с хрустом опустила голову, словно невидимыми руками вправляя сломанные кости, и слегка приоткрыла рот, будто пытаясь что-то сказать. Но из ее челюсти, в которой не хватало передних зубов, вместо слов раздался страшный гортанный скрежет.
Семёну не надо было слышать слова, он и так понимал ее, смотря на разбитые кровоточащие губы, которые шептали слово «люблю».
Страшная обнаженная девушка рухнула прямо на Лизу. Семён с силой снова вжался в стенку кровати, и закрыл глаза, чтобы не смотреть как два девичьих тела, пышущее жизнью и уже начавшее гнить, смешиваются в одно целое. Он вспоминал отрывки молитв, которых никогда не знал, и они звучали для него намного громче, чем крики Лизы, из которой заживо доставали кости холодные руки с обломанными почерневшими ногтями. Звуки падения на пол оторванных от его девушки конечностей пробивались в сознание будто бы через пелену тумана, старательно возвращая парня в страшную реальность. Когда в комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь мерзким хлюпающим чавканьем, Семён открыл залитые кровью глаза и завопил, растворяясь в захлестнувшем комнату белом шуме.
Из стильного черного «пассата», припаркованного у ворот голубого цвета, выбрался наружу полицейский с массивным выпирающим животом.
Страница
6 из 8
6 из 8
