Никому по-настоящему этих существ жалко и не было. Но у Игоря сжималось сердце при взгляде на них. И еще от того, что должно было сейчас произойти…
Добавить в моё избранное
25 мин, 9 сек 10639
Первым огнемет включил Карл по кличке Полцента.
Ударил длинной и тугой плетью пламени.
— Жара! — засмеялся он из-под маски противогаза с черными стеклами. — Почти как в Африке!
Живые факела метались посреди тёмного, как дорога в ад, тоннеля. Их жуткие вопли метались следом, силясь догнать. Рельсы ярко блестели в оранжевом этом пламени, жарком как сама Африка.
Один из факелов бросился к заграждению из крупных и частых витков колючей проволоки поперек тоннеля. За баррикадой рассредоточились люди Игоря — фигуры в комбинезонах химзащиты, в противогазах с черными страшными стеклами. Отряд «Санация».
Факел этот завопил…
Визги существа глухо донеслись до слуха Игоря сквозь шлем противогаза. Карл расхохотался как совсем уж безумный.
Он решил плеснуть еще огня на того, кому и так было очень, очень жарко.
А Игорь вдруг вскинул ствол автомата и выстрелил в голову живому факелу, отпуская тому страдания. Горящий повалился, замер.
Игорь положил руку на огнемет Карла, отвел, и скомандовал громко:
— Очередями на поражение — огонь!
Тоннель в ад загрохотал металлом. Живые снопы пламени спотыкались и падали. Жатва стала хороша и обильна.
Полцента смеялся, надрываясь и кашляя…
Потом, когда огонь утих, отряд Игоря прочесал тупиковые тоннели и дополнительный перегон. В сумраке подземки люди едва виднелись: чуть отблескивали металлические детали на комбинезонах химзащиты и шевроны, на которых изображен был горящий человеческий череп.
Других бомжей они не нашли, а Полцента не вспоминал больше Африку. Очаг чумы среди бездомных ликвидировали. На время.
Игорю хотелось, чтобы насовсем.
— Там и правда было очень жарко, командир, — сказал Полцента тихо, и неожиданно трезво.
Игорю вдруг сделалось тревожно, сильно не по себе.
Тройка полицейских дежурила на перроне, ожидая возвращения команды «Санация». Им тоже было явно не по себе.
Из темноты тоннеля появились серые фигуры в страшных масках.
Одна из этих фигур подошла почти что строевым шагом к полицейским. Следом двигались четверо, несущие черный мешок, где вполне мог находится человек.
— Отнесите этот мешок наверх, — послышалось из-под противогаза. — Здесь особо опасный экземпляр. Как можно скорее доставьте медикам. Не мешкайте!
Будь старший полицейской тройки поопытней, он бы поинтересовался, зачем это полиции сопровождать такой груз. Но он только козырнул.
Полицейские подхватили мешок и рысью понесли его к эскалатору.
Мешок вдруг заворочался, и распахнулся… Окровавленная морда трупа вскинулась оттуда…
— А-а-а! — завопил труп, хватая носильщиков за руки. — Мясо… МЯСО!
Полицейские отбросив все, побежали по эскалатору вверх. Они даже не оглядывались… Раскрытый мешок с трупом ударился о гранит платформы.
Труп проворчал, почесывая ушибы:
— Какого хера, командир? С вас пиво!
— Ладно, Полцента, будет тебе пиво. Доминик проставляется.
Доминик кивнул. Это была его затея.
Он смотрел в черное окно, за которым шел дождь. В такие ночи порою будто бы хотелось курить. Потому будто бы, что курить Игорь бросил еще тогда, когда впервые узнал запах горелой человечины.
Курить после такого хотелось не больше, чем поедать обугленные трупы. Грязь и дерьмо, кишки и кровь…
— Ты ненормальный, знаешь это? — подала голос Ксения.
Игорь на подругу не посмотрел. Он смотрел только на дождь, чистую черную воду в ночи.
— Нет, не знаю, — ответил наконец.
— Конечно, ненормальный. Ты хотел уйти оттуда, так ведь?
— Да.
— Тогда почему ты еще в этой палаческой форме?
— Безработица тридцать процентов, а я ничего толком не умею.
Подруга замолчала. Курила, лежа на диване, задумчиво разглядывая его. Игорь смотрел в окно.
Дождь был хорош. Гипнотический, близкий. От него исчезали мысли.
— Тебе просто нравится, — заговорила подруга, — Нравится стрелять людей. Жечь их как свиней!
Игорь метнулся, не раздумывая.
Ксения замерла, выронив сигарету, ощутив опасные твердые пальцы на горле. Игорь смотрел на нее долго, не моргая и не шевелясь.
— Ты ошибаешься, — сказал он. — Мне не нравится стрелять людей, не нравится и жечь их.
Он вдруг улыбнулся. Парни из отряда сказали бы, увидев его улыбку, что Полцента не такой уж и псих.
— Я люблю душить их! Ломать им шеи, — с этими словами Игорь сжал пальцы.
Ксения успела испугаться всерьез, но пальцы тут разжались, и она упала на подушку.
— Ненормальный!
— Я хотел бы стать свободным, делать что хочу, — проговорил Игорь. — И чтобы не испытывать нужды.
Ксения откашлялась, и прокомментировала:
— Какое оригинальное желание!
Ударил длинной и тугой плетью пламени.
— Жара! — засмеялся он из-под маски противогаза с черными стеклами. — Почти как в Африке!
Живые факела метались посреди тёмного, как дорога в ад, тоннеля. Их жуткие вопли метались следом, силясь догнать. Рельсы ярко блестели в оранжевом этом пламени, жарком как сама Африка.
Один из факелов бросился к заграждению из крупных и частых витков колючей проволоки поперек тоннеля. За баррикадой рассредоточились люди Игоря — фигуры в комбинезонах химзащиты, в противогазах с черными страшными стеклами. Отряд «Санация».
Факел этот завопил…
Визги существа глухо донеслись до слуха Игоря сквозь шлем противогаза. Карл расхохотался как совсем уж безумный.
Он решил плеснуть еще огня на того, кому и так было очень, очень жарко.
А Игорь вдруг вскинул ствол автомата и выстрелил в голову живому факелу, отпуская тому страдания. Горящий повалился, замер.
Игорь положил руку на огнемет Карла, отвел, и скомандовал громко:
— Очередями на поражение — огонь!
Тоннель в ад загрохотал металлом. Живые снопы пламени спотыкались и падали. Жатва стала хороша и обильна.
Полцента смеялся, надрываясь и кашляя…
Потом, когда огонь утих, отряд Игоря прочесал тупиковые тоннели и дополнительный перегон. В сумраке подземки люди едва виднелись: чуть отблескивали металлические детали на комбинезонах химзащиты и шевроны, на которых изображен был горящий человеческий череп.
Других бомжей они не нашли, а Полцента не вспоминал больше Африку. Очаг чумы среди бездомных ликвидировали. На время.
Игорю хотелось, чтобы насовсем.
— Там и правда было очень жарко, командир, — сказал Полцента тихо, и неожиданно трезво.
Игорю вдруг сделалось тревожно, сильно не по себе.
Тройка полицейских дежурила на перроне, ожидая возвращения команды «Санация». Им тоже было явно не по себе.
Из темноты тоннеля появились серые фигуры в страшных масках.
Одна из этих фигур подошла почти что строевым шагом к полицейским. Следом двигались четверо, несущие черный мешок, где вполне мог находится человек.
— Отнесите этот мешок наверх, — послышалось из-под противогаза. — Здесь особо опасный экземпляр. Как можно скорее доставьте медикам. Не мешкайте!
Будь старший полицейской тройки поопытней, он бы поинтересовался, зачем это полиции сопровождать такой груз. Но он только козырнул.
Полицейские подхватили мешок и рысью понесли его к эскалатору.
Мешок вдруг заворочался, и распахнулся… Окровавленная морда трупа вскинулась оттуда…
— А-а-а! — завопил труп, хватая носильщиков за руки. — Мясо… МЯСО!
Полицейские отбросив все, побежали по эскалатору вверх. Они даже не оглядывались… Раскрытый мешок с трупом ударился о гранит платформы.
Труп проворчал, почесывая ушибы:
— Какого хера, командир? С вас пиво!
— Ладно, Полцента, будет тебе пиво. Доминик проставляется.
Доминик кивнул. Это была его затея.
Он смотрел в черное окно, за которым шел дождь. В такие ночи порою будто бы хотелось курить. Потому будто бы, что курить Игорь бросил еще тогда, когда впервые узнал запах горелой человечины.
Курить после такого хотелось не больше, чем поедать обугленные трупы. Грязь и дерьмо, кишки и кровь…
— Ты ненормальный, знаешь это? — подала голос Ксения.
Игорь на подругу не посмотрел. Он смотрел только на дождь, чистую черную воду в ночи.
— Нет, не знаю, — ответил наконец.
— Конечно, ненормальный. Ты хотел уйти оттуда, так ведь?
— Да.
— Тогда почему ты еще в этой палаческой форме?
— Безработица тридцать процентов, а я ничего толком не умею.
Подруга замолчала. Курила, лежа на диване, задумчиво разглядывая его. Игорь смотрел в окно.
Дождь был хорош. Гипнотический, близкий. От него исчезали мысли.
— Тебе просто нравится, — заговорила подруга, — Нравится стрелять людей. Жечь их как свиней!
Игорь метнулся, не раздумывая.
Ксения замерла, выронив сигарету, ощутив опасные твердые пальцы на горле. Игорь смотрел на нее долго, не моргая и не шевелясь.
— Ты ошибаешься, — сказал он. — Мне не нравится стрелять людей, не нравится и жечь их.
Он вдруг улыбнулся. Парни из отряда сказали бы, увидев его улыбку, что Полцента не такой уж и псих.
— Я люблю душить их! Ломать им шеи, — с этими словами Игорь сжал пальцы.
Ксения успела испугаться всерьез, но пальцы тут разжались, и она упала на подушку.
— Ненормальный!
— Я хотел бы стать свободным, делать что хочу, — проговорил Игорь. — И чтобы не испытывать нужды.
Ксения откашлялась, и прокомментировала:
— Какое оригинальное желание!
Страница
1 из 9
1 из 9
