Nochleg

Но разбираться с ним было некогда, наступление было в самом разгаре и работы с каждым часом становилось все больше.

Через несколько дней Собчака расстреляли по приговору военного трибунала.

P. S.

В сумерках у ворот старого замка, монолитом возвышающегося на крутом холме, остановился армейский джип, за ним скрипя рессорами, замер грузовик. Из кузова повыпрыгивали солдаты войск НКВД. Из джипа выбрались те самые особисты, что допрашивали недавно Собчака. Фронт уходил все дальше от границ Трансильвании и особисты следовали за ним…

Солдаты быстро сбили с петель старые ворота и машины через узкую галерею въехали в тесный двор замка. Здесь, в этом замке, особисты собирались расположить свой отдел.

В дворике сильно воняло мертветчиной, повсюду валялись гниющие куски человеческих тел, солдаты нашли несколько винтовок, автоматы. Здесь похоже шел нешуточный бой. Собрав останки неизвестных солдат, особисты отправились обследовать развалины замка.

Один из солдат нашел красивую металическую чашу, отлитую в форме человеческого черепа и тут же спрятал ее в свой

вещмешок. Потом он заметил широкую щель между обвалившимися балками перекрытий. Он осторожно приблизился к ней, зажег фонарь и посветил в провал. Рука, держащая фонарь вздрогнула, солдат нагнулся ниже. Сомнений быть не могло: там, глубоко внизу был человек с бледным землистым лицом, на нем была советская гимнастерка. Он смотрел на солдата желтыми, полными отчаяния, глазами.

— Эй! Кто там? — крикнул солдат, человек внизу промычал что-то нечленораздельное. — Подожди немного, сейчас мы тебя оттуда вытащим!

Энкаведешник, схватил вещмешок и побежал докладывать капитану о найденном им человеке…