Легенда Кирничской долины

— Видят одними глазами лишь те, кому не дано большего, — ответила та. — А глухой меня прозвали те, на чьи дурацкие вопросы у меня нет охоты отвечать. Дай мне крошку! — внезапно попросила она.

Свен протянул ей спящую малышку. Костлявые пальцы дотронулись до безмятежного личика, прошлись по шёлковым волосам.

— Хороша. Чёрный Полуночник будет доволен.

Рассердившись, молодой лесник забрал девочку. Старуха подняла лицо и ощерилась в беззубой улыбке. В тёмной синеве сумерек были видны белки её незрячих глаз.

— В любом случае, решать тебе, Свен.

— У неё даже нет имени, — почему-то сказал он. — Её бросила в лесу молодая еврейка. Надо отнести её к пастору, чтобы нарёк ей имя.

— У неё есть имя, — возразила Сибилла. — Её зовут Шарлотта.

— Откуда ты знаешь? И почему Шарлотта? Это совсем не иудейское имя.

Старуха с трудом поднялась на ноги и, держась обеими руками за перила, стала подниматься по ступеням крыльца в дом.

— Береги её, Свен, — не оборачиваясь, сказала она. — Береги для Чёрного Полуночника.

Расстроенный пошёл лесник домой, бережно неся в руках спящую Шарлоту. Но по пути успокоил себя. Сибилла — старая, немного не в своём уме, вот и болтает всякое. Ещё его отец говорил, старые, что малые дети, живут в выдуманном собой мире.

Дом лесника стоял, обратясь тремя окнами в лес. Лес был живой и никогда не спал. И днём и ночью он был полон разнообразных звуков, иногда таинственных, иногда зловещих. Для альтендорфцев он был суровым кормильцем. Люди не мыслили себя без леса, но и боялись его. Для Свена лес был частью его самого. Парень растворялся в нём, и в тоже время чувствовал его в себе каждой своей клеточкой. Ну, никак не мог лес, думал Свен, принимать к себе Чёрного Полуночника!

Зайдя в дом, он положил спящую девочку на своё ложе. Налил в чашу козьего молока и покрошил туда же хлебный мякиш. Затем сел на краешек постели и при скудном, колеблющемся свете лучины наблюдал за спящим ребёнком.

Он её вырастит. Он будет заботиться о ней как родной отец, и даже лучше. И Чёрный Полуночник не сможет отнять её у него. И никто из альтендорфцев не будет знать, что Шарлотта ему не дочь. А слепую, глухую и безумную Сибиллу всё равно никто не слушает.

Девочка заворочалась на травяном матраце и проснулась. Свен, держа на коленях, покормил её тюрей, и малышка вновь заснула, доверчиво положив ему на грудь свою кудрявую головку.

С этого дня весь мир для молодого лесника сосредоточился в этом маленьком и беззащитном существе. Он соорудил удобный заплечный мешок, куда сажал маленькую Шарлотту, и они на весь день уходили в лес. Свен показывал девочке весенний лес, рассказывал истории о старых деревьях, учил различать птиц по их пению.

Особенно Шарлотту поразил могучий старый дуб. Она долго смотрела на исполина, раскрыв свой ротик.

— Дубу этому, говорят, лет пятьсот, не меньше. Сам Мартин Лютер отдыхал под его кроной. А вот здесь можно укрыться от непогоды.

Парень поднёс крошку к огромному дуплу, где запросто могли поместиться двое взрослых людей. Дно было выстелено хвойными ветками. Свен осторожно опустил малышку.

Девочка улеглась на мягкой хвойной постели, коснулась ручкой стенки дупла. И замерла.

— «Это они знакомятся друг с другом», — подумал Свен.

Дерево приняло Шарлотту. Минуту спустя она сладко забылась в безмятежном сне.

— Спасибо!

Парень осторожно погладил толстую, шершавую кору.

Утро 24 апреля было ветреным и дождливым. Свен выглянул в окно. Лес как будто был чем-то взволнован. Деревья качались и шумели молодой листвой.

— Похоже, сегодня придётся нам остаться дома, — сказал он, подсаживая Шарлотту на подоконник. — Гляди, как непогода-то разыгралась.

Малышка недовольно скривила губки. Ей очень нравились их лесные прогулки.

В дверь постучали.

— Свен, дружище, ты дома? — это был Уве-всезнайка.

— Что-то случилось, Уве?

Лесник распахнул дверь.

— Вчера разбирали мост, а ты не пришёл. Я подумал, не случилось ли чего?

— Извини, Уве, весь день был в лесу. В миле от Лихтенхайнера слышал выстрел. Сам знаешь, браконьеры не редки в наших краях.

Уве покивал с умным видом. Ему, да не знать?

— Люди говорят, старая Сибилла совсем из ума выжила. Сидит на своём крыльце и кричит о том, будто ты нашёл маленькую девочку для Чёрного Полуночника. Мол, он возьмёт ребёнка не из нашей деревни и уйдёт из этих мест навсегда.

Свен лишь пожал плечами.

— Я вот, что скажу, Свен. Проклятье Соломона очень сильное. Его лишь иудей и снимет.

Всезнайка понизил голос.

— Я знаю одного такого. В Дрездене живёт. Но он просит ни много, ни мало двести золотых.

— Это огромные деньги! — ахнул лесник.

— Знаю!