26 мин, 4 сек 3865
Сложно было понять, насколько с ней плохо — темная рубашка почти скрывала и кровь и раны. И слова были торжественные, так неподходящие обстановке и все же поразительно созвучные тому, что я чувствовала.
— Это — та самая ведьма. Смерть возвращает все на круги своя. Ее душа была в клетке темного дара, а тело — изуродовано им. Теперь дверца открыта, душа освободилась, а тело очистилось. Когда огонь сожжет плоть, она когда-нибудь сможет возродиться. Посмотрите и запомните: такова цена за колдовскую силу для тех, кто не родился с ней. Хорошенько подумайте в следующий раз, прежде чем играть с такими вещами.
Видя, что многие не могут оторвать взгляда от мертвой, Ростислав разворачивал каждого и пихал к машинам, раздраженно ругаясь. Вскоре мы остались вдвоем.
— А мы почему не едем? Давай я поведу, если в этом проблема. Я не мастер, но до твоего дома как-нибудь доберемся.
Ростислав с подозрением посмотрел на меня.
— Что?
— С тобой все хорошо?
— Если ты думаешь, что я собираюсь рыдать и биться о стены, то отвечаю сразу: не собираюсь. Пока. Вот вечером, когда подумаю обо всем, скорее всего, займусь именно этим. У тебя будет эксклюзивная возможность меня успокаивать.
Несмотря на попытки шутить, я была близка к истерике, но держалась. Надо сначала выбраться отсюда. Я с сомнением посмотрела на его руку.
— Давай хоть перебинтую.
Ростислав протянул мне ключи от «Форда». Но я не успела достать аптечку, когда раздался шум мотора и к нам выехало два «Уазика»: обычный, с тентом, и «буханка» с красным крестом.
Пробормотав «наконец-то», Ростислав вышел на дорогу. Я пошла за ним — мне хотелось увидеть, что же за помощь он ждал. Двое мужчин в форме неловко опустили протянутые для приветствия руки, увидев его плечо. Молоденькая девушка в форме, поверх которой был наброшен белый халат, вылезла из «буханки» и с интересом нас разглядывала.
— Ну и что у вас тут?
— Да так. Нарвались на маленькие приключения.
— Ага, маленькие, — скептически повторила девушка.
— Лида, знакомьтесь, это Женя. Это…
Женька махнула рукой.
— Потом познакомимся. Ну-ка залазь в салон.
Ростислав подчинился. Из салона доносился невнятный разговор, щедро пересыпаемый ругательствами в адрес Женькиных неловких рук и «девичьей нежности» Ростислава.
Мужчины осматривали поляну, избу, записывали. фотографировали, переговаривались.
Женька выскочила из «буханки», и, шустро нырнув в салон второго «Уазика», вытащила оттуда стопку одежды. Запрыгнула обратно.
— Хорошо, что я взяла твою форму — как чувствовала, что понадобится, когда мы отследили твою машину аккурат в месте аномалии. Держи.
Ростислав, немного неуверенно вышел из машины. В ярком свете он выглядел неважно — бледный, с пропитанными кровью брюками и широкими бинтами, стягивающими грудь. Возле ключицы сквозь повязку проглядывало красное. Взяв одежду, он ушел за машины. Приехавшие мужчины переглянулись, но ничего не сказали. Меня вообще удивляло их поведение: будто бы ничего особенного не произошло.
Я потерянно оглядывалась по сторонам, пытаясь найти для себя место. Никогда не чувствовала себя более нелепой и ненужной. Здесь все друг друга знали, и, что важнее, понимали, что происходит и что с этим нужно делать. А я оказалась вне этого круга.
Ростислав вернулся скоро. Он не стал одевать куртку, только набросил ее на плечи. Я отметила, что она форменная — на плечах сверкнули капитанские погоны. Взяв у одного из военных сигарету, он устроился на крыльце. Мужчины уселись рядом. Я старалась не показывать, что прислушиваюсь к разговору, а сама ловила крупицы информации.
— Прости, что не успели. Информация пришла только утром.
— Да не важно. Мы бы прекрасно переждали в избе, если бы у кого-то не был слишком длинный язык. В любом случае тварь мертва. Что с ребятами теперь будет?
— Да ничего им не сделается. Хотя, конечно, раз уж они попали в эту систему, обратного хода нет. Подпишут расписку о неразглашении, а потом приспособим к делу. Обычно человек выбирает дорогу, но в этот раз дорога выбрала их сама. Они подошли слишком близко к перекрестку, когда приехали сюда.
Когда сигарета погасла, Ростислав тяжело поднялся.
— Ладно, прибирайтесь здесь, а мы поедем. Я не в том состоянии, чтобы вам помогать. Здесь кикиморка с домовым должны где-то быть — заберите с собой, я им обещал.
Попрощавшись, Ростислав все же отобрал у меня ключи и сам сел за руль.
— Может все-таки я поведу? У тебя лицо совсем серое.
— Лучше мое серое лицо, чем твое каменное. Ты в шоке и я не хочу чтобы, когда у тебя начнется отходняк, ты была за рулем. Не стоит слишком часто рисковать жизнью.
— А что это был за меч?
Чуть смущенно улыбнувшись, Ростислав объяснил, хотя я спрашивала не о том:
— Таких тварей почему-то не берет пуля, даже серебряная.
— Это — та самая ведьма. Смерть возвращает все на круги своя. Ее душа была в клетке темного дара, а тело — изуродовано им. Теперь дверца открыта, душа освободилась, а тело очистилось. Когда огонь сожжет плоть, она когда-нибудь сможет возродиться. Посмотрите и запомните: такова цена за колдовскую силу для тех, кто не родился с ней. Хорошенько подумайте в следующий раз, прежде чем играть с такими вещами.
Видя, что многие не могут оторвать взгляда от мертвой, Ростислав разворачивал каждого и пихал к машинам, раздраженно ругаясь. Вскоре мы остались вдвоем.
— А мы почему не едем? Давай я поведу, если в этом проблема. Я не мастер, но до твоего дома как-нибудь доберемся.
Ростислав с подозрением посмотрел на меня.
— Что?
— С тобой все хорошо?
— Если ты думаешь, что я собираюсь рыдать и биться о стены, то отвечаю сразу: не собираюсь. Пока. Вот вечером, когда подумаю обо всем, скорее всего, займусь именно этим. У тебя будет эксклюзивная возможность меня успокаивать.
Несмотря на попытки шутить, я была близка к истерике, но держалась. Надо сначала выбраться отсюда. Я с сомнением посмотрела на его руку.
— Давай хоть перебинтую.
Ростислав протянул мне ключи от «Форда». Но я не успела достать аптечку, когда раздался шум мотора и к нам выехало два «Уазика»: обычный, с тентом, и «буханка» с красным крестом.
Пробормотав «наконец-то», Ростислав вышел на дорогу. Я пошла за ним — мне хотелось увидеть, что же за помощь он ждал. Двое мужчин в форме неловко опустили протянутые для приветствия руки, увидев его плечо. Молоденькая девушка в форме, поверх которой был наброшен белый халат, вылезла из «буханки» и с интересом нас разглядывала.
— Ну и что у вас тут?
— Да так. Нарвались на маленькие приключения.
— Ага, маленькие, — скептически повторила девушка.
— Лида, знакомьтесь, это Женя. Это…
Женька махнула рукой.
— Потом познакомимся. Ну-ка залазь в салон.
Ростислав подчинился. Из салона доносился невнятный разговор, щедро пересыпаемый ругательствами в адрес Женькиных неловких рук и «девичьей нежности» Ростислава.
Мужчины осматривали поляну, избу, записывали. фотографировали, переговаривались.
Женька выскочила из «буханки», и, шустро нырнув в салон второго «Уазика», вытащила оттуда стопку одежды. Запрыгнула обратно.
— Хорошо, что я взяла твою форму — как чувствовала, что понадобится, когда мы отследили твою машину аккурат в месте аномалии. Держи.
Ростислав, немного неуверенно вышел из машины. В ярком свете он выглядел неважно — бледный, с пропитанными кровью брюками и широкими бинтами, стягивающими грудь. Возле ключицы сквозь повязку проглядывало красное. Взяв одежду, он ушел за машины. Приехавшие мужчины переглянулись, но ничего не сказали. Меня вообще удивляло их поведение: будто бы ничего особенного не произошло.
Я потерянно оглядывалась по сторонам, пытаясь найти для себя место. Никогда не чувствовала себя более нелепой и ненужной. Здесь все друг друга знали, и, что важнее, понимали, что происходит и что с этим нужно делать. А я оказалась вне этого круга.
Ростислав вернулся скоро. Он не стал одевать куртку, только набросил ее на плечи. Я отметила, что она форменная — на плечах сверкнули капитанские погоны. Взяв у одного из военных сигарету, он устроился на крыльце. Мужчины уселись рядом. Я старалась не показывать, что прислушиваюсь к разговору, а сама ловила крупицы информации.
— Прости, что не успели. Информация пришла только утром.
— Да не важно. Мы бы прекрасно переждали в избе, если бы у кого-то не был слишком длинный язык. В любом случае тварь мертва. Что с ребятами теперь будет?
— Да ничего им не сделается. Хотя, конечно, раз уж они попали в эту систему, обратного хода нет. Подпишут расписку о неразглашении, а потом приспособим к делу. Обычно человек выбирает дорогу, но в этот раз дорога выбрала их сама. Они подошли слишком близко к перекрестку, когда приехали сюда.
Когда сигарета погасла, Ростислав тяжело поднялся.
— Ладно, прибирайтесь здесь, а мы поедем. Я не в том состоянии, чтобы вам помогать. Здесь кикиморка с домовым должны где-то быть — заберите с собой, я им обещал.
Попрощавшись, Ростислав все же отобрал у меня ключи и сам сел за руль.
— Может все-таки я поведу? У тебя лицо совсем серое.
— Лучше мое серое лицо, чем твое каменное. Ты в шоке и я не хочу чтобы, когда у тебя начнется отходняк, ты была за рулем. Не стоит слишком часто рисковать жизнью.
— А что это был за меч?
Чуть смущенно улыбнувшись, Ростислав объяснил, хотя я спрашивала не о том:
— Таких тварей почему-то не берет пуля, даже серебряная.
Страница
7 из 8
7 из 8