Добавить в моё избранное
26 мин, 15 сек 16042
А потом зверь прыгнул на нее, повалив на пол, и Света почувствовала, как когтистые лапы рвут на ней свитер, сдирая его вместе с кожей. Оборотень схватил ее мечущиеся руки, и раскрыл смердящую пасть, примеряясь клыками к шее.
— Нет! — крикнула девочка, и зверь впился ей в горло, через вязаный ворот свитера. Раздался хруст ломаемых зубов, и кровь из развороченных десен брызнула Свете в лицо. Оборотень взвыл от боли, сползая с девочки, а она подскочила на ноги и побежала прочь из дома, слушая, как бренчит на шее кованый ошейник. Раненый зверь кинулся в погоню, выпустив когти, и выскочил вслед за Светой в, искрящуюся снегопадом, ночь. Он нагнал ее у машины следователя, схватив за волосы и ударив лицом в боковое стекло.
— Больше не воскреснешь, сука! — прорычал оборотень и сбил девочку с ног. Сквозь слипшиеся от крови веки, Света увидела, как над ней блеснула огромная лапа с когтями, а потом, зверь с воем слетел с нее, и она услышала грубый голос кузнеца.
— Ты ублюдок… Мать твою, ты гребаный ублюдок!
Оборотень зарычал и побежал прочь по заснеженной улице, а над Светой повисло знакомое, небритое лицо.
— Ты как, девочка, в порядке?
— Да… я… — но слезы не дали ей договорить. Она разревелась, и мужчина поднял ее на руки.
— Ну, тихо-тихо, маленькая. Все позади… Господи, этот ошейник и вправду тебя спас! Ты очень храбрая девочка…
На крыльцо дома, в халате, уже выбежала мать Светы, очнувшаяся, наконец, от пьяного сна. Она сбежала по ступенькам, напуганная и бледная, не понимая, что происходит.
— Стас, что ты тут делаешь… что все это значит?
— Вызывай скорую, быстрее, ты слышишь?! Он порезал ее… чертов сукин сын!
— Господи… Света? Я… я не понимаю… это кровь?! У нее кровь?
— Бегом звони в больницу, я сказал!
Женщина, побелевшая, точно призрак, скрылась в проеме двери.
— Он оборвал телефон… — прошептала Света.
— Твоя мать иногда бывает невыносима, но она догадается позвонить с мобильника.
— Вы, правда, думаете, что я храбрая?
— О, — улыбнулся кузнец. — Храбрее девочки я еще не встречал.
Зверь пытался спрятаться в своей норе, но разгневанную толпу было не остановить. Люди вытащили человека на улицу, вместе с его дочерью, умоляющей отпустить ее, и обоих растерзали на куски. Не было в ту ночь другого Бога, кроме голодной луны.
А снег все кружил и кружил, вглядываясь в людские лица. Но они отворачивались от него, не желая вспоминать прошлого. И тогда он понял, кто подарит ему бессмертие.
Снег догнал скорую помощь на оживленной трассе, и заглянул в, обклеенные красными крестами, окна.
Девочка, победившая волка, лежала на кушетке, с перевязанной головой, а грудь ее мерно вздымалась во сне. Рядом с ней сидела ее мать, взяв дочку за руку.
Снег улыбнулся и дал обещание никогда не забывать этой ночи. Дал обещание вечно помнить о хрупкой девочке, в одиночку бросившей вызов древнему злу.
— Нет! — крикнула девочка, и зверь впился ей в горло, через вязаный ворот свитера. Раздался хруст ломаемых зубов, и кровь из развороченных десен брызнула Свете в лицо. Оборотень взвыл от боли, сползая с девочки, а она подскочила на ноги и побежала прочь из дома, слушая, как бренчит на шее кованый ошейник. Раненый зверь кинулся в погоню, выпустив когти, и выскочил вслед за Светой в, искрящуюся снегопадом, ночь. Он нагнал ее у машины следователя, схватив за волосы и ударив лицом в боковое стекло.
— Больше не воскреснешь, сука! — прорычал оборотень и сбил девочку с ног. Сквозь слипшиеся от крови веки, Света увидела, как над ней блеснула огромная лапа с когтями, а потом, зверь с воем слетел с нее, и она услышала грубый голос кузнеца.
— Ты ублюдок… Мать твою, ты гребаный ублюдок!
Оборотень зарычал и побежал прочь по заснеженной улице, а над Светой повисло знакомое, небритое лицо.
— Ты как, девочка, в порядке?
— Да… я… — но слезы не дали ей договорить. Она разревелась, и мужчина поднял ее на руки.
— Ну, тихо-тихо, маленькая. Все позади… Господи, этот ошейник и вправду тебя спас! Ты очень храбрая девочка…
На крыльцо дома, в халате, уже выбежала мать Светы, очнувшаяся, наконец, от пьяного сна. Она сбежала по ступенькам, напуганная и бледная, не понимая, что происходит.
— Стас, что ты тут делаешь… что все это значит?
— Вызывай скорую, быстрее, ты слышишь?! Он порезал ее… чертов сукин сын!
— Господи… Света? Я… я не понимаю… это кровь?! У нее кровь?
— Бегом звони в больницу, я сказал!
Женщина, побелевшая, точно призрак, скрылась в проеме двери.
— Он оборвал телефон… — прошептала Света.
— Твоя мать иногда бывает невыносима, но она догадается позвонить с мобильника.
— Вы, правда, думаете, что я храбрая?
— О, — улыбнулся кузнец. — Храбрее девочки я еще не встречал.
Зверь пытался спрятаться в своей норе, но разгневанную толпу было не остановить. Люди вытащили человека на улицу, вместе с его дочерью, умоляющей отпустить ее, и обоих растерзали на куски. Не было в ту ночь другого Бога, кроме голодной луны.
А снег все кружил и кружил, вглядываясь в людские лица. Но они отворачивались от него, не желая вспоминать прошлого. И тогда он понял, кто подарит ему бессмертие.
Снег догнал скорую помощь на оживленной трассе, и заглянул в, обклеенные красными крестами, окна.
Девочка, победившая волка, лежала на кушетке, с перевязанной головой, а грудь ее мерно вздымалась во сне. Рядом с ней сидела ее мать, взяв дочку за руку.
Снег улыбнулся и дал обещание никогда не забывать этой ночи. Дал обещание вечно помнить о хрупкой девочке, в одиночку бросившей вызов древнему злу.
Страница
9 из 9
9 из 9
