Добавить в моё избранное
27 мин, 51 сек 9611
Надеюсь, теперь тебе хватит ума, чтобы не ходить туда и не наделать глупостей, малыш.
Он отстранился от меня и поднялся на ноги, потирая голень. Мне вдруг стало его жаль. Хотелось обнять его и пообещать что угодно, только чтобы он не страдал, но я постарался не сосредотачиваться на этих мыслях, потому что знал, что это лишь галлюцинация, иллюзия, шарж… Он заставлял меня довольствоваться тем, отчего в обычной жизни меня б стошнило. Я не понимал, как он это делает, но, готов признать, ему это удавалось и еще как.
— Значит, вы все — чертовы вурдалаки? — спросил я, сдув волосы на бок и поглядев на него исподлобья.
Он кивнул, глянув в ответ сверху вниз:
— А ты — нет, я так и думал, — сказал он. — А вот Сид, видимо, не понял.
— Поэтому ты не говорил со мной?
Он вновь удостоил меня кивком.
— Чтобы меня не укусить? — пошутил я.
— Я могу сделать это, когда пожелаю, — фыркнул он, — но боюсь отравиться, уж больно ядовито ты язвишь!
Я расхохотался над ним. Видимо, я все еще был «под кайфом», но он казался мне очень забавным и… милым? К черту! Он просто меня умилял!
— О, я в отпаде! — выдохнул я. — Всё, развяжи меня, я пойду спать.
— Да неужто? — вскинул брови Рэй.
— А что мне, черт тебя дери, остается? — я шаркнул ботинком по полу в направлении рыжего. Он отступил, потом присел около меня, распутывая ремень и развязывая мне руки. Я чувствовал его напряжение, он хотел поскорее закончить с этим и отойти от меня. Подальше. Его волосы упали мне на плечо. Я рассеянно смотрел на красную прядь. От него исходил легкий запах мяты. Мятных сигарет, наверное. Или жвачки. Наконец, я почувствовал, как он выдернул ремень из батареи и освободил мои руки. Я потер запястья, на которых проявились красные метки от ремня. Потом я лег на диван и молча отвернулся. Рэй не пошевелился, он продолжал стоять у окна с ремнем, глядя в мою сторону. Я всем нутром ощущал его пристальный взгляд. Даже представлял его. Его сосредоточенный образ отпечатался на внутренней стороне век — точеное лицо, задумчиво склоненная набок голова, легкая морщинка меж бровями.
Тут он подошел и сел на край дивана:
— Да ты прав. Есть выход. Но только один. Только для тебя.
— Что? — я повернулся к нему. Сна не было ни в одном глазу. — Какой?
Он замялся, медленно разглаживая ладонью ворот рубашки. Потом посмотрел на дверь, опустил глаза.
— Какой выход?
Он отстранился от меня и поднялся на ноги, потирая голень. Мне вдруг стало его жаль. Хотелось обнять его и пообещать что угодно, только чтобы он не страдал, но я постарался не сосредотачиваться на этих мыслях, потому что знал, что это лишь галлюцинация, иллюзия, шарж… Он заставлял меня довольствоваться тем, отчего в обычной жизни меня б стошнило. Я не понимал, как он это делает, но, готов признать, ему это удавалось и еще как.
— Значит, вы все — чертовы вурдалаки? — спросил я, сдув волосы на бок и поглядев на него исподлобья.
Он кивнул, глянув в ответ сверху вниз:
— А ты — нет, я так и думал, — сказал он. — А вот Сид, видимо, не понял.
— Поэтому ты не говорил со мной?
Он вновь удостоил меня кивком.
— Чтобы меня не укусить? — пошутил я.
— Я могу сделать это, когда пожелаю, — фыркнул он, — но боюсь отравиться, уж больно ядовито ты язвишь!
Я расхохотался над ним. Видимо, я все еще был «под кайфом», но он казался мне очень забавным и… милым? К черту! Он просто меня умилял!
— О, я в отпаде! — выдохнул я. — Всё, развяжи меня, я пойду спать.
— Да неужто? — вскинул брови Рэй.
— А что мне, черт тебя дери, остается? — я шаркнул ботинком по полу в направлении рыжего. Он отступил, потом присел около меня, распутывая ремень и развязывая мне руки. Я чувствовал его напряжение, он хотел поскорее закончить с этим и отойти от меня. Подальше. Его волосы упали мне на плечо. Я рассеянно смотрел на красную прядь. От него исходил легкий запах мяты. Мятных сигарет, наверное. Или жвачки. Наконец, я почувствовал, как он выдернул ремень из батареи и освободил мои руки. Я потер запястья, на которых проявились красные метки от ремня. Потом я лег на диван и молча отвернулся. Рэй не пошевелился, он продолжал стоять у окна с ремнем, глядя в мою сторону. Я всем нутром ощущал его пристальный взгляд. Даже представлял его. Его сосредоточенный образ отпечатался на внутренней стороне век — точеное лицо, задумчиво склоненная набок голова, легкая морщинка меж бровями.
Тут он подошел и сел на край дивана:
— Да ты прав. Есть выход. Но только один. Только для тебя.
— Что? — я повернулся к нему. Сна не было ни в одном глазу. — Какой?
Он замялся, медленно разглаживая ладонью ворот рубашки. Потом посмотрел на дверь, опустил глаза.
— Какой выход?
Страница
6 из 8
6 из 8
