Добавить в моё избранное
27 мин, 27 сек 6062
ПРОКЛЯТОЕ КЛАДБИЩЕ. ЛЮДИ НЕ ХОДИТЕ ДАЛЬШЕ, ЭТО МЕСТО ПОГУБИТ ВАС!
После прочитанного, уверенная физианомия Джона резко переменилась, но Дженни не заметила этого, она ещё вглядывалась в надпись ужаса. А вот тот заметил это и громко-прегромко рассмеялся.
— Ну как, стра-а-ашно?!
— Глупо, — ответила она. — Ты такое не мог написать.
— Да нет ведь, честно! — распинался он. — Помнишь, ты тогда ещё…
— Пошли отсюда, — перебила она его. И Джону ничего не оставалось делать, как следовать за своей женой.
Может быть, Джонни даже и устрашила эта надпись на табличке, но он ещё не считал себя настолько помешанным, чтобы верить во всё это. И он старался объяснять своей жене, что это просто идиотский розыгрыш, подготовленный одним из посетителей этих местностей. Он приводил ей кучу примеров и доводов, опровергающих эти (как он утверждал) глупости. Но один её вопрос заставил его на время заткнуться.
— А старое кладбище, это тоже розыгрыш?
И он заткнулся, но на время, а между тем подыскал лаконичный ответ.
— А что кладбище?, оно-то тут причём?
— Но ведь каждый ребёнок знает, что там никакого кладбища нет, — как ты сказал.
— А может, его там действительно нет. Но, а если и есть, то это ещё ничего не значит.
Короче, утихли они где-то к вечеру, да завалились спать. Но у Дженни из головы никак не вылетала эта надпись на табличке, она прямо перед её глазами маячила. А к ней ещё добавилась и торцевая кабинка подвала, да так добавилась, что Дженни уже казалось, как она спускается в подвал и снова идёт по направлению к той кошмарной торцевой кабинке. Она заходит туда, а топка, полыхающая вовсю, так прямо и ждёт её.
«Сейчас он вылезет, — говорит она себе. — И начнётся что-нибудь страшное!»
И точно, из пламени высунулся череп дворника…
Она хотела бежать прочь из этого подвала, да и вообще из дома. Но ужас её охватил так, что она просто не могла двигаться.
А дворник в это время выбрался из топки и подходил к ней всё ближе и ближе… Правда, подходило к ней обезображенное и раскалённое докрасна тело, фигуру которого ни с чьей не спутаешь, — до крайности худощавую и с короткими ножками, — так мог выглядеть только дворник по имени Джейк Морган, и никто больше.
А когда тот уже подошёл к ней, она едва не вскрикнула от такого внезапного испуга. Но дворник (видимо) пугать её вовсе не хотел, а изобразив на своём раскалённом и гниющем лице улыбку, заговорил:
— Знаешь, кто написал на табличке предостережение? — и вытащил из топки чей-то череп. — Вот эта свинья! Он-то уж сразу загорелся здесь. А насчёт кладбища ты не беспокойся, оно действительно существует, и погребёт вас обоих, как только подвернётся удобный случай. А это будет очень скоро! — и закатился самым злораднейшим смехом.
Утром она не сочла нужным рассказывать мужу свой очередной кошмар, а решила спуститься в подвал и узнать, существует ли на самом деле эта кошмарная топка её сновидений.
И вот, тайком от Джонни, она тише тихого спускается по лестнице в самый подвал.
Свет она не стала включать, а пошла вдоль по коридору, держа в руке не зажжённый факел наготове.
То, что с ней происходило, в двух словах не опишешь, просто это не было никаким любопытством и не интересом. Если сказать правильно, то это была какая-то сила, влекущая её в ту торцевую кабинку длинного подвального коридора, с которой она не могла справиться.
И вот она входит в самую заключительную «частицу» подвала, и зажигает свой факел…
Там было пусто. Пусто, как и в остальных отдельных помещениях всего подвала. И никакой топки.
И тут ей в голову пришла одна блестящая догадка. Она решила, что топка появляется только ночью, и существует на самом деле. И она решила дождаться ночи, чтоб опять сюда спуститься и убедиться, что сны её основаны на реальности, и никакой чуши собачьей в них нет.
День шёл, как обычно. Дженни даже старалась как-то улыбаться, но ночи ждала, как вурдалак в гробу. А когда наступил вечер и стемнело, то она как обычно легла спать, и заметила, что Джонни сразу же заснул. Она бы тоже сделала это с превеликим удовольствием, но вспомнив, — зачем весь день придуривалась?, решила всё-таки полежать некоторое время не засыпая.
А если честно, то спать ей этим вечером почему-то хотелось, даже очень хотелось. Но она держалась. Она чувствовала, что вот-вот у неё начнутся эти «предсонные головокружения» — так называемые дремотой, или что ещё, и она заснёт и не посмотрит на своего дворника, подметающего черепа и кости, каждый день появляющиеся у топки. Этого она боялась больше всего. Но ей показалось, что всё, что она видит, это уже сон, ведь в спальню влетел тот самый, обезображенный дворник, он размахивал метлой во все стороны, и от этого появлялись разные черепа и кости, а он их (как бы) подметал.
После прочитанного, уверенная физианомия Джона резко переменилась, но Дженни не заметила этого, она ещё вглядывалась в надпись ужаса. А вот тот заметил это и громко-прегромко рассмеялся.
— Ну как, стра-а-ашно?!
— Глупо, — ответила она. — Ты такое не мог написать.
— Да нет ведь, честно! — распинался он. — Помнишь, ты тогда ещё…
— Пошли отсюда, — перебила она его. И Джону ничего не оставалось делать, как следовать за своей женой.
Может быть, Джонни даже и устрашила эта надпись на табличке, но он ещё не считал себя настолько помешанным, чтобы верить во всё это. И он старался объяснять своей жене, что это просто идиотский розыгрыш, подготовленный одним из посетителей этих местностей. Он приводил ей кучу примеров и доводов, опровергающих эти (как он утверждал) глупости. Но один её вопрос заставил его на время заткнуться.
— А старое кладбище, это тоже розыгрыш?
И он заткнулся, но на время, а между тем подыскал лаконичный ответ.
— А что кладбище?, оно-то тут причём?
— Но ведь каждый ребёнок знает, что там никакого кладбища нет, — как ты сказал.
— А может, его там действительно нет. Но, а если и есть, то это ещё ничего не значит.
Короче, утихли они где-то к вечеру, да завалились спать. Но у Дженни из головы никак не вылетала эта надпись на табличке, она прямо перед её глазами маячила. А к ней ещё добавилась и торцевая кабинка подвала, да так добавилась, что Дженни уже казалось, как она спускается в подвал и снова идёт по направлению к той кошмарной торцевой кабинке. Она заходит туда, а топка, полыхающая вовсю, так прямо и ждёт её.
«Сейчас он вылезет, — говорит она себе. — И начнётся что-нибудь страшное!»
И точно, из пламени высунулся череп дворника…
Она хотела бежать прочь из этого подвала, да и вообще из дома. Но ужас её охватил так, что она просто не могла двигаться.
А дворник в это время выбрался из топки и подходил к ней всё ближе и ближе… Правда, подходило к ней обезображенное и раскалённое докрасна тело, фигуру которого ни с чьей не спутаешь, — до крайности худощавую и с короткими ножками, — так мог выглядеть только дворник по имени Джейк Морган, и никто больше.
А когда тот уже подошёл к ней, она едва не вскрикнула от такого внезапного испуга. Но дворник (видимо) пугать её вовсе не хотел, а изобразив на своём раскалённом и гниющем лице улыбку, заговорил:
— Знаешь, кто написал на табличке предостережение? — и вытащил из топки чей-то череп. — Вот эта свинья! Он-то уж сразу загорелся здесь. А насчёт кладбища ты не беспокойся, оно действительно существует, и погребёт вас обоих, как только подвернётся удобный случай. А это будет очень скоро! — и закатился самым злораднейшим смехом.
Утром она не сочла нужным рассказывать мужу свой очередной кошмар, а решила спуститься в подвал и узнать, существует ли на самом деле эта кошмарная топка её сновидений.
И вот, тайком от Джонни, она тише тихого спускается по лестнице в самый подвал.
Свет она не стала включать, а пошла вдоль по коридору, держа в руке не зажжённый факел наготове.
То, что с ней происходило, в двух словах не опишешь, просто это не было никаким любопытством и не интересом. Если сказать правильно, то это была какая-то сила, влекущая её в ту торцевую кабинку длинного подвального коридора, с которой она не могла справиться.
И вот она входит в самую заключительную «частицу» подвала, и зажигает свой факел…
Там было пусто. Пусто, как и в остальных отдельных помещениях всего подвала. И никакой топки.
И тут ей в голову пришла одна блестящая догадка. Она решила, что топка появляется только ночью, и существует на самом деле. И она решила дождаться ночи, чтоб опять сюда спуститься и убедиться, что сны её основаны на реальности, и никакой чуши собачьей в них нет.
День шёл, как обычно. Дженни даже старалась как-то улыбаться, но ночи ждала, как вурдалак в гробу. А когда наступил вечер и стемнело, то она как обычно легла спать, и заметила, что Джонни сразу же заснул. Она бы тоже сделала это с превеликим удовольствием, но вспомнив, — зачем весь день придуривалась?, решила всё-таки полежать некоторое время не засыпая.
А если честно, то спать ей этим вечером почему-то хотелось, даже очень хотелось. Но она держалась. Она чувствовала, что вот-вот у неё начнутся эти «предсонные головокружения» — так называемые дремотой, или что ещё, и она заснёт и не посмотрит на своего дворника, подметающего черепа и кости, каждый день появляющиеся у топки. Этого она боялась больше всего. Но ей показалось, что всё, что она видит, это уже сон, ведь в спальню влетел тот самый, обезображенный дворник, он размахивал метлой во все стороны, и от этого появлялись разные черепа и кости, а он их (как бы) подметал.
Страница
3 из 8
3 из 8
