Дети, играющие в пауков

— Ну, какие-нибудь мутанты, в канализации…

— То есть, тоже такие же уроды, как и он, да? Ладно, забудь. Вопрос попроще: ты видела ночью звёзды?

— Что, тоже «откуда они взялись»?

— Нет. Я о том, что все эти пауки — они из космоса. Они плетут там паутины так, чтобы звёзды не падали. Понимаешь, в миниатюре космическое пространство выглядит как старый сарай, изнутри весь закутанный паутиной, и… Скажи мне честно, ты веришь в такую «забавную» версию о том, как на самом деле выглядит космос?

— Ну, если честно, то не очень, — язвительно усмехнулась девушка.

— Значит, в то, что я от этого рыжего парня беременела этими пауками, ты и подавно не поверишь. Всё понятно… — удручённо произнесла она и начала пытаться схватить этот костыль покрепче, — так, чтобы при ударе он не вылетел из рук и эта стерва не метнулась за ним и не подняла (тут же выяснится, что её костыли — это липа, так, для самообороны), — поскольку, сколько она живёт, то привыкла к тому, чтобы чего-либо добиваться при помощи грубой физической силы. Например, привыкла выбивать дурь из черепушек этих самоуверенных дурёх, переполненных никчёмным скепсисом. Из рождённых ползать дурёх! Выбивать за то, что они летать не могут. (Не то, что неспособны на сверхъестественное, но даже на то, чтоб включить мозг и уразуметь, что сверхъестественное действительно возможно и это не бабкины сказки, даже этого не в состоянии сделать.) А особенно гнусно, когда она распинается перед этими серыми бестолочами, а те на неё смотрят и лыбятся. Ну, так, словно никчёмные дурёхи не они, а она.

— Но ведь пауки же сами размножаются… — пыталась девушка пропищать, когда та замахнулась на неё костылём. — Ими для этого не надо беременеть!

Но, если б она сама слышала, как по-дурацки звучат её слова, чисто со стороны!

— Что ты сказала? — на секунду приостановилась та. А девушка так перепугалась, что даже запомнить не успела ту фразу, которую произнесла.

— Я говорю, что забеременеть пауками — это нелогично, — пыталась она придумать на ходу что-нибудь новое, чтобы заговорить ей зубы, — потому что у пауков внутри какая-то ужасная кислота и, если ты считаешь себя самкой паука, то эта кислота сожжёт тебе всю ливерку!

— Что сожжёт?!

— Все внутренности. Ну, ты видишь, как лицо у меня сожжено? Это потому, что я на нём того паука прихлопнула.

— Как это, прихлопнула? — возмутилась толстая девка. — Ты, гадина, убила моего ребёнка?! А почему нагнала следаку, что Рыжий плеснул в тебя кислотой? А?

На это девушка не нашлась, что ответить. Крыть было больше нечем.

— Ты что, действительно умеешь летать? Или у тебя просто истерика? Ну, там, весеннее обострение шизофрении…

— Да, поверь, умею, — ухмыльнулась та. — Выпустила из попы паутину и полетела — кар-кар-кар…

— Ты что, человек-паук?! Но это же нонсенс! Спайдермен из комиксов за прошлый век! — Но толстая девица ничего не ответила на эту реплику. Мол, зачем реагировать на все эти безмозглые насмешки.

Перед тем, как она нанесла свой первый удар костылём, девушке успелось подуматься: «Она крейзи — это точно! Но ведь я — полная её противоположность! Ведь я видела, что у этого рыжего получается какая-то сверхъестественная хрень? Ну, там, руку у меня «оттяпать» и себе притяпать… Ведь мне не показалось — я точно всё видела, собственными глазами! Наверно это не меня «продинамили», а эта курица постоянно динамила своего бойфренда, раз он распелся передо мной такими дифирамбами. Может, это он сверхъестественный, а не она? Может, если бы она не динамила, а хоть раз бы ему «дала», у неё и правда мог родиться какой-нибудь маленький спайдерменчик? А так она»… Но дальше последовал мощный удар, прервавший девушкины мысли. И, причём, последовал не по спине, а по голове. Может, эта толстая просто промахнулась, так как намеревалась по спине её «хрястнуть», но неважно. Причём, неважно даже то, отлетела от такого остервенелого удара голова девушки или, как прогнозировала Толстая, костыль сломался. То есть, треснул и во все стороны разлетелись щепки. Но факт тот, что дальше идёт слишком уж трэшевое действие, поэтому повествование невольно приостанавливается.

Эпилог.

Тот подъезд, к которому на костылях подходила девушка, не был неправильным. Просто ей казалось, что она перепутала и подошла не к тому подъезду, но она не ошиблась, потому что к этому же подъезду подошёл тот следователь, которому девушка давеча жаловалась на плеснувшего ей кислотой в лицо подростка. Наверняка у этого следователя было к ней какое-то дело? Из чего можно судить, что девушка не обозналась подъездом. Раз следователь подходит именно к нему, значит, подъезд верный и она не обозналась.

Дверь подъезда была незакрытой, так как в прощёлке незакрытой подъездной двери торчал обломок костыля. Очевидно следователь подумал, что кто-то всунул доску, чтоб дверь не закрывать, поэтому он поднял этот кусок деревяшки, отшвырнул его в сторону и вошёл в подъезд.