Добавить в моё избранное
25 мин, 21 сек 6145
Тварь не издохла. Однако глыба придавила ее к месту, лишив возможности передвигаться.
На лестнице послышалась яростная возня, и фиолетовый ручей потек еще обильнее. Брызги летели во все стороны, благодаря чему проступил смутный образ чудовищного бога, которого почитали в Мамурте столетия назад. Он походил на огромного паука с угловатыми, длиной в несколько ярдов лапами и отвратительным волосатым телом. Даже стоя там, я гадал: отчего из по-прежнему остававшегося невидимым тела вытекает вполне себе видимая кровь, измазавшись в которой, тварь и сделалась слегка различимой? Однако так оно и было, и я не могу даже предположить почему. Мне хватило и беглого взгляда на едва заметный, заляпанный фиолетовым силуэт, а затем, держась края лестницы, я начал спускаться во двор. Минуя тварь, я чуть не задохнулся от невыносимой вони раздавленного насекомого. Сам же монстр яростно пытался освободиться и наброситься на меня. Но у него ничего не вышло, и я благополучно сошел вниз. Меня трясло, а ноги не желали слушаться.
Я напрямую пересек двор, пробежал, пошатываясь, по коридору, а затем по длинной аллее и меж двух исполинских статуй, на основаниях которых в лунном свете отчетливо виднелись таблички, испещренные неведомыми символами и резными фигурками паука. Теперь-то я знал, о чем там говорилось!
Повезло, что мои верблюды забрели в руины: останься животные у невидимой стены, и объявший меня ужас не позволил бы вернуться за ними. Всю ночь напролет ехал я на север, и с наступлением утра не остановился, продолжив мчаться в том же направлении. Но когда я пробирался через ущелье, один из верблюдов спотыкнулся и упал замертво. На своей спине он нес все мои бурдюки с водой, и в результате падения те лопнули.
Воды не осталось ни капли. Тем не менее, я, не сбавляя скорости, продолжал двигаться на север — и это погубило второго верблюда. Затем, шатаясь, я шел пешком. Когда ноги отказали, я полз на четвереньках. Все время на север. Прочь от храма зла и дьявольского бога. А сегодня ночью, преодолев ползком даже не знаю сколько миль, я заметил ваш костер. Вот и все.
Путник обессиленно откинулся на спину, и мы с Митчеллом взглянули друг на друга в отсветах костра. Затем Митчелл встал, отошел к границе лагеря и долго обозревал залитую лунным сиянием пустыню к югу от нас. Не знаю, о чем думал он, я же, присматривая за лежавшим около костра человеком, был погружен в собственные мысли.
Рано поутру незнакомец скончался. Перед смертью бормотал что-то о высоких стенах вокруг. Мы надежно завернули тело и взяли его с собой, продолжив путешествие через пустыню.
В Алжире мы телеграфировали друзьям покойного, чьи адреса обнаружились в его поясе для денег, и организовали доставку тела на родину — единственное, чего он желал. Позже нам написали, что беднягу похоронили на небольшом церковном кладбище в одной новоанглийской деревушке, из которой тот был родом. Надеюсь, там его покой не нарушат кошмары о логове зла, откуда он сбежал. Молюсь об этом.
У одиноких костров и в гостиницах приморских городков мы с Митчеллом частенько обсуждали услышанную историю. Погиб ли невидимый монстр? Покоятся ли на огромной лестнице придавленные блоком иссохшие останки? Или чудовище прогрызло путь на свободу и по-прежнему рыскает по пескам, а огромный древний храм, такой же невидимый, как и оно само, служит ему пристанищем?
А может, тот путешественник попросту спятил от жары и жажды, и его история была всего лишь порождением воспаленного сознания? Я так не думаю. Мне кажется, он говорил правду. И все же, я уверен не до конца. Однако сомнениям этим не суждено развеяться, ведь Митчелл и я решили: ничто и никогда не заставит нас отправиться в тот адский уголок, где древний бог, возможно, до сих пор обитает среди незримых дворов и башен по ту сторону невидимой стены.
На лестнице послышалась яростная возня, и фиолетовый ручей потек еще обильнее. Брызги летели во все стороны, благодаря чему проступил смутный образ чудовищного бога, которого почитали в Мамурте столетия назад. Он походил на огромного паука с угловатыми, длиной в несколько ярдов лапами и отвратительным волосатым телом. Даже стоя там, я гадал: отчего из по-прежнему остававшегося невидимым тела вытекает вполне себе видимая кровь, измазавшись в которой, тварь и сделалась слегка различимой? Однако так оно и было, и я не могу даже предположить почему. Мне хватило и беглого взгляда на едва заметный, заляпанный фиолетовым силуэт, а затем, держась края лестницы, я начал спускаться во двор. Минуя тварь, я чуть не задохнулся от невыносимой вони раздавленного насекомого. Сам же монстр яростно пытался освободиться и наброситься на меня. Но у него ничего не вышло, и я благополучно сошел вниз. Меня трясло, а ноги не желали слушаться.
Я напрямую пересек двор, пробежал, пошатываясь, по коридору, а затем по длинной аллее и меж двух исполинских статуй, на основаниях которых в лунном свете отчетливо виднелись таблички, испещренные неведомыми символами и резными фигурками паука. Теперь-то я знал, о чем там говорилось!
Повезло, что мои верблюды забрели в руины: останься животные у невидимой стены, и объявший меня ужас не позволил бы вернуться за ними. Всю ночь напролет ехал я на север, и с наступлением утра не остановился, продолжив мчаться в том же направлении. Но когда я пробирался через ущелье, один из верблюдов спотыкнулся и упал замертво. На своей спине он нес все мои бурдюки с водой, и в результате падения те лопнули.
Воды не осталось ни капли. Тем не менее, я, не сбавляя скорости, продолжал двигаться на север — и это погубило второго верблюда. Затем, шатаясь, я шел пешком. Когда ноги отказали, я полз на четвереньках. Все время на север. Прочь от храма зла и дьявольского бога. А сегодня ночью, преодолев ползком даже не знаю сколько миль, я заметил ваш костер. Вот и все.
Путник обессиленно откинулся на спину, и мы с Митчеллом взглянули друг на друга в отсветах костра. Затем Митчелл встал, отошел к границе лагеря и долго обозревал залитую лунным сиянием пустыню к югу от нас. Не знаю, о чем думал он, я же, присматривая за лежавшим около костра человеком, был погружен в собственные мысли.
Рано поутру незнакомец скончался. Перед смертью бормотал что-то о высоких стенах вокруг. Мы надежно завернули тело и взяли его с собой, продолжив путешествие через пустыню.
В Алжире мы телеграфировали друзьям покойного, чьи адреса обнаружились в его поясе для денег, и организовали доставку тела на родину — единственное, чего он желал. Позже нам написали, что беднягу похоронили на небольшом церковном кладбище в одной новоанглийской деревушке, из которой тот был родом. Надеюсь, там его покой не нарушат кошмары о логове зла, откуда он сбежал. Молюсь об этом.
У одиноких костров и в гостиницах приморских городков мы с Митчеллом частенько обсуждали услышанную историю. Погиб ли невидимый монстр? Покоятся ли на огромной лестнице придавленные блоком иссохшие останки? Или чудовище прогрызло путь на свободу и по-прежнему рыскает по пескам, а огромный древний храм, такой же невидимый, как и оно само, служит ему пристанищем?
А может, тот путешественник попросту спятил от жары и жажды, и его история была всего лишь порождением воспаленного сознания? Я так не думаю. Мне кажется, он говорил правду. И все же, я уверен не до конца. Однако сомнениям этим не суждено развеяться, ведь Митчелл и я решили: ничто и никогда не заставит нас отправиться в тот адский уголок, где древний бог, возможно, до сих пор обитает среди незримых дворов и башен по ту сторону невидимой стены.
Страница
7 из 7
7 из 7
