Добавить в моё избранное
7 мин, 5 сек 16878
Затем, словно приняв для себя какое-то решение, медленно направилась к ним. Мэри попятилась, прикрывая сестру. Крыса неуклонно надвигалась, заставляя девочек отходить все дальше и дальше. Вдруг Луиза уткнулась спиной в каменную стену, в панике обернулась…
— Тупик, — обреченно пробормотала она. Крыса придвинулась ближе… Луиза вжалась лопатками в стену, с ужасом в глазах следя за тем, как их с сестрой буравят красные огоньки крысиных глаз. Из темноты выходили всё новые крысы, потихоньку окружая девочек.
Вдруг мрака вынырнул горящий факел, а следом за ним и его обладатель всё тот же священник.
— Отец Герман? — удивленно спросила Мэри, позабыв о страхе.
— Пусть я с вами был необходителен… это не дает мне права бросить на произвол судьбы главную знахарку Лондона! — воскликнул священник, размахивая факелом и пугая крыс. Мэри зарделась от похвалы.
Одна за другой крысы исчезали в темноте и с визгом разбегались по подворотням. Шубки на них горели. Священник удовлетворенно кивнул и собирался было загасить факел.
— Не надо, — тоненько пискнула Луиза, — вдруг они вернутся?
Отец Герман пожал плечами и высоко вскинул факел над головой.
— Куда направляетесь хоть?
— В дом пекаря, — ответила Мэри, — помочь надо.
— Для благого дела ничего не жалко, — усмехнулся священник, выводя девушек из подворотни на старую мостовую, по которой ехала карета «доброй леди». — Отсюда сами дойдете?
— Да, благодарствуем, — ответила Луиза. — Одежду-то продымите! — крикнула она вслед удаляющемуся Герману.
Священник коротко хмыкнул и скрылся.
Дверь, помеченную красным чумным крестом, открыла жена пекаря, выглядевшая на удивление бледной и молчаливой. Мэри и Луиза вошли в дом, оглядываясь по сторонам. Пекарня освещалась довольно тускло — огнем из небольшой печурки, на которой делался хлеб. В углу стоял деревянный стол со стульями, за, которым двое ребятишек лет шести уплетали калачи. Наверх вела шаткая лестница, грубо сколоченная из древесины.
— Там? — почему-то шепотом спросила Мэри, кивая на лестницу. Женщина кивнула, сотрясаясь от рыданий. Луиза утешающе погладила ее по голове, как это делала мама. До того, как слегла.
Мэри поднялась по лестнице и вошла в спальню. Пекарь полусидел-полулежал на кровати, черпая ложкой жиденький рассол.
— А, Мэри. Здравствуй, проходи, — обрадованно воскликнул пекарь. Мэри потопталась в дверях и шагнула в комнату.
Тьма в углу комнаты подернулась, завихрившись и из нее, как сгусток мрака, выступила та самая «добрая леди». Вблизи она выглядела еще страшнее. Кожи почти не было видно — на ней было надето длинное черное платье до пят, на руках перчатки, а на лице густая вуаль. А за ней повалили крысы, крысы… Пекарь с ужасом в глазах посмотрел на даму. Она медленно прошла к кровати пекаря и… сняла вуаль.
Мэри готова была вопить от ужаса, но ее словно парализовало. Под вуалью оказалось женское лицо, полностью покрытое гнойными нарывами и чумными волдырями. Она беспомощно наблюдала за тем, как дама склонилась над пекарем и с нежностью провела рукой по его щеке. Нарывы на коже пекаря надулись и лопнули, открывая кровотечение вперемешку с гноем. Вскоре его безжизненное тело упало на кровать.
— Ты должна понять, девочка, — свистящим шепотом произнесла дама, оборачиваясь к Мэри, — всех тебе не спасти! Я заберу душу пекаря, его жены и детишек… А ты будешь бессильно наблюдать за тем, как Владычица Чума уничтожает Лондон, опустошает его… И в конце, когда останешься лишь ты, я приду за тобой…
Внезапно в комнату влетела Луиза, размахивая тем самым факелом, которым священник отпугивал крыс. Издав воинственный клич, она метнула факел в Чуму. Раздался протяжный вопль. Факел погас и стукнулся об пол, а огонь с него перекинулся на Чуму. Крысы завизжали и стали поспешно исчезать во тьме, стараясь загасить огонь. Легко занялся деревянный пол, загорелась крыша… Спустя несколько минут второй этаж пылал, охваченный ярким пламенем. Луиза схватила Мэри за руку и потянула вниз. Первые куски горящих досок упали на первый этаж. Сестры выбежали на улицу и тут…
— Жена пекаря… и дети… они… там остались! — завопила Мэри, бросаясь в горящий дом.
— Нет, Мэри, не надо!
Луиза попыталась ухватить сестру за рукав платья. Раздался треск рвущейся ткани и в руке Луизы остался кусок рукава. Мэри исчезла внутри.
Шестилетний мальчуган сам бросился Мэри на руки. Девушка подхватила его.
— Где мама? — спросила она. Мальчик указал рукой в сторону окна.
— Там! Они с Джейн уже вышли…
Мэри послушно бросилась к окну и попыталась отодвинуть задвижку. Упрямый шпингалет поддался и девушка с мальчиком выскочили наружу.
Луиза шла через силу, заставляя себя перебирать ногами. Рядом в таком же темпе пыталась идти Мэри.
— Давай отдохнем!
— Тупик, — обреченно пробормотала она. Крыса придвинулась ближе… Луиза вжалась лопатками в стену, с ужасом в глазах следя за тем, как их с сестрой буравят красные огоньки крысиных глаз. Из темноты выходили всё новые крысы, потихоньку окружая девочек.
Вдруг мрака вынырнул горящий факел, а следом за ним и его обладатель всё тот же священник.
— Отец Герман? — удивленно спросила Мэри, позабыв о страхе.
— Пусть я с вами был необходителен… это не дает мне права бросить на произвол судьбы главную знахарку Лондона! — воскликнул священник, размахивая факелом и пугая крыс. Мэри зарделась от похвалы.
Одна за другой крысы исчезали в темноте и с визгом разбегались по подворотням. Шубки на них горели. Священник удовлетворенно кивнул и собирался было загасить факел.
— Не надо, — тоненько пискнула Луиза, — вдруг они вернутся?
Отец Герман пожал плечами и высоко вскинул факел над головой.
— Куда направляетесь хоть?
— В дом пекаря, — ответила Мэри, — помочь надо.
— Для благого дела ничего не жалко, — усмехнулся священник, выводя девушек из подворотни на старую мостовую, по которой ехала карета «доброй леди». — Отсюда сами дойдете?
— Да, благодарствуем, — ответила Луиза. — Одежду-то продымите! — крикнула она вслед удаляющемуся Герману.
Священник коротко хмыкнул и скрылся.
Дверь, помеченную красным чумным крестом, открыла жена пекаря, выглядевшая на удивление бледной и молчаливой. Мэри и Луиза вошли в дом, оглядываясь по сторонам. Пекарня освещалась довольно тускло — огнем из небольшой печурки, на которой делался хлеб. В углу стоял деревянный стол со стульями, за, которым двое ребятишек лет шести уплетали калачи. Наверх вела шаткая лестница, грубо сколоченная из древесины.
— Там? — почему-то шепотом спросила Мэри, кивая на лестницу. Женщина кивнула, сотрясаясь от рыданий. Луиза утешающе погладила ее по голове, как это делала мама. До того, как слегла.
Мэри поднялась по лестнице и вошла в спальню. Пекарь полусидел-полулежал на кровати, черпая ложкой жиденький рассол.
— А, Мэри. Здравствуй, проходи, — обрадованно воскликнул пекарь. Мэри потопталась в дверях и шагнула в комнату.
Тьма в углу комнаты подернулась, завихрившись и из нее, как сгусток мрака, выступила та самая «добрая леди». Вблизи она выглядела еще страшнее. Кожи почти не было видно — на ней было надето длинное черное платье до пят, на руках перчатки, а на лице густая вуаль. А за ней повалили крысы, крысы… Пекарь с ужасом в глазах посмотрел на даму. Она медленно прошла к кровати пекаря и… сняла вуаль.
Мэри готова была вопить от ужаса, но ее словно парализовало. Под вуалью оказалось женское лицо, полностью покрытое гнойными нарывами и чумными волдырями. Она беспомощно наблюдала за тем, как дама склонилась над пекарем и с нежностью провела рукой по его щеке. Нарывы на коже пекаря надулись и лопнули, открывая кровотечение вперемешку с гноем. Вскоре его безжизненное тело упало на кровать.
— Ты должна понять, девочка, — свистящим шепотом произнесла дама, оборачиваясь к Мэри, — всех тебе не спасти! Я заберу душу пекаря, его жены и детишек… А ты будешь бессильно наблюдать за тем, как Владычица Чума уничтожает Лондон, опустошает его… И в конце, когда останешься лишь ты, я приду за тобой…
Внезапно в комнату влетела Луиза, размахивая тем самым факелом, которым священник отпугивал крыс. Издав воинственный клич, она метнула факел в Чуму. Раздался протяжный вопль. Факел погас и стукнулся об пол, а огонь с него перекинулся на Чуму. Крысы завизжали и стали поспешно исчезать во тьме, стараясь загасить огонь. Легко занялся деревянный пол, загорелась крыша… Спустя несколько минут второй этаж пылал, охваченный ярким пламенем. Луиза схватила Мэри за руку и потянула вниз. Первые куски горящих досок упали на первый этаж. Сестры выбежали на улицу и тут…
— Жена пекаря… и дети… они… там остались! — завопила Мэри, бросаясь в горящий дом.
— Нет, Мэри, не надо!
Луиза попыталась ухватить сестру за рукав платья. Раздался треск рвущейся ткани и в руке Луизы остался кусок рукава. Мэри исчезла внутри.
Шестилетний мальчуган сам бросился Мэри на руки. Девушка подхватила его.
— Где мама? — спросила она. Мальчик указал рукой в сторону окна.
— Там! Они с Джейн уже вышли…
Мэри послушно бросилась к окну и попыталась отодвинуть задвижку. Упрямый шпингалет поддался и девушка с мальчиком выскочили наружу.
Луиза шла через силу, заставляя себя перебирать ногами. Рядом в таком же темпе пыталась идти Мэри.
— Давай отдохнем!
Страница
2 из 3
2 из 3
