Никогда не понимал людей, страдающих ахлуофобией. Боязнь темноты была мне так же чужда, как насилие для пацифиста, а люди, метающиеся в страхе в потемках, вызывали лишь снисходительную улыбку. Правда, всему когда-нибудь приходит конец.
Добавить в моё избранное
9 мин, 40 сек 11874
А шепот, этот неистовый, потусторонний шепот уже окружил меня и я снова почувствовал, как темнота обволакивает меня своими оковами.
Я испустил истошный, последний, как мне казалось, крик и в ту же секунду дверь открылась.
Я ввалился в комнату и пал навзничь, а потом пополз назад, не сводя взгляда с двери. Ребята смотрела на меня в ужасе, на лицах их были написаны испуг и недоумение. А я все отползал подальше от двери и хриплым шепотом просил закрыть ее. Но тьма за пределами комнаты рассеялась. Я видел неярко освещенный коридор и дверь в комнату напротив. Но я все равно в безумии своем требовал ее закрыть.
Они едва успокоили меня, отпоили валерьянкой, задавали свои вопросы и я рассказ им все, все подчистую. Каково же было мое удивление, когда они поверили мне. А на мой вопрос — почему, они лишь подвели меня к зеркалу.
В отражении я увидел осунувшегося, бледного, постаревшего себя. На щеках моих были видны мокрые дорожки от слез, меня всего трясло, а у правого виска проступала седина.
Об экзамене я в то утро заботился меньше всего, я курил сигарету за сигаретой, пытаясь прийти в себя, мне боязно было выходить в коридор, словно я мог снова встретиться с ним. Так прошел не день и не два, я долго старался забыть о том кошмаре, но не мог. Я постоянно крутил в руках стальную зажигалку, что нашел в кармане куртки в ту ночь. Ее я обнаружил в коридоре, одиноко ютящуюся у стены. И да, она больше не была безукоризненно гладкой — теперь ее украшали маленькие сквозные дырочки, оставшиеся от его зубов. Она была моим трофеем, моим напоминанием, моим доказательством, что я не спятил. Что я видел тьму. Что я был ее пленником. Что я лицом к лицу встретился с шептуном — ее обитателем и ее повелителем. Что даже свет не способен разогнать эту всепоглощающую темноту.
Всему когда-нибудь приходит конец. Раньше я смеялся в лицо тем, кто страшился темноты, а их метания в темной комнате вызывали лишь улыбку. Их фобия была чужда мне так же, как чужда мизантропу симпатия к человечеству. А теперь я один из них. Сплю с ночником и избегаю любых темных пространств и все еще слышу шепот за спиной, когда выхожу на балкон покурить перед сном. Но самое главное — я боюсь. Боюсь темноты и тех, кто в ней обитает. И даже тот факт, что я спасся однажды, не играет никакой роли. Кто знает, сколько шептунов я встречу, когда мгла сомкнется надо мной в следующий раз…
Я испустил истошный, последний, как мне казалось, крик и в ту же секунду дверь открылась.
Я ввалился в комнату и пал навзничь, а потом пополз назад, не сводя взгляда с двери. Ребята смотрела на меня в ужасе, на лицах их были написаны испуг и недоумение. А я все отползал подальше от двери и хриплым шепотом просил закрыть ее. Но тьма за пределами комнаты рассеялась. Я видел неярко освещенный коридор и дверь в комнату напротив. Но я все равно в безумии своем требовал ее закрыть.
Они едва успокоили меня, отпоили валерьянкой, задавали свои вопросы и я рассказ им все, все подчистую. Каково же было мое удивление, когда они поверили мне. А на мой вопрос — почему, они лишь подвели меня к зеркалу.
В отражении я увидел осунувшегося, бледного, постаревшего себя. На щеках моих были видны мокрые дорожки от слез, меня всего трясло, а у правого виска проступала седина.
Об экзамене я в то утро заботился меньше всего, я курил сигарету за сигаретой, пытаясь прийти в себя, мне боязно было выходить в коридор, словно я мог снова встретиться с ним. Так прошел не день и не два, я долго старался забыть о том кошмаре, но не мог. Я постоянно крутил в руках стальную зажигалку, что нашел в кармане куртки в ту ночь. Ее я обнаружил в коридоре, одиноко ютящуюся у стены. И да, она больше не была безукоризненно гладкой — теперь ее украшали маленькие сквозные дырочки, оставшиеся от его зубов. Она была моим трофеем, моим напоминанием, моим доказательством, что я не спятил. Что я видел тьму. Что я был ее пленником. Что я лицом к лицу встретился с шептуном — ее обитателем и ее повелителем. Что даже свет не способен разогнать эту всепоглощающую темноту.
Всему когда-нибудь приходит конец. Раньше я смеялся в лицо тем, кто страшился темноты, а их метания в темной комнате вызывали лишь улыбку. Их фобия была чужда мне так же, как чужда мизантропу симпатия к человечеству. А теперь я один из них. Сплю с ночником и избегаю любых темных пространств и все еще слышу шепот за спиной, когда выхожу на балкон покурить перед сном. Но самое главное — я боюсь. Боюсь темноты и тех, кто в ней обитает. И даже тот факт, что я спасся однажды, не играет никакой роли. Кто знает, сколько шептунов я встречу, когда мгла сомкнется надо мной в следующий раз…
