Никогда за время своей бессмертной жизни Элени не мечтала так сильно о том, чтобы ее сон закончился. Она не могла открыть глаза и мучилась, стараясь избавиться от своих видений. Самым ужасным в них было то, что это были не просто видения, но реальные события, от которых не могла избавиться ее память.
Добавить в моё избранное
14 мин, 3 сек 14945
Она стояла в хорошо знакомом зале. Она знала его в мельчайших подробностях — здесь она впервые увидела Лорана, узнала силу огня и боль испытаний. Здесь она принесла свою первую клятву — Клятву верности Собранию, и здесь началась ее новая жизнь. В бликах огромного погребального костра отражались лица ее спутников. Их было двенадцать — двенадцать вампиров, преданных Арману, Дьяволу и Темным обычаям, двенадцать Детей Тьмы, только что растоптанных несколькими фразами, которые произнес их странный пленник. В тот момент Элени еще не знала, что через несколько минут произойдет трагедия. Она старалась настроить себя ненавидеть Лестата — так звали их пленника, но не могла понять, почему до сих пор не может забыть его глаза — чистые, прозрачные, живые, словно глаза человека, и те слова, которые он мысленно передал ей во время их немого разговора. «Ты прекрасна, Элени. Ты достойна лучшего, моя красавица, ты губишь себя, и по собственной воле стараешься стать такой же гнилой, как и они». Пугаясь своих мыслей, Элени тревожно посматривала на остальных, но они казались озабоченными и не обращали на нее внимания.
«Во имя Дьявола, о чем они так долго разговаривают!» Лоран первым нарушил молчание. Он нервно ходил у двери, но явно не мог проникнуть в мысли тех, кто недавно покинул этот зал. «Это все Алессандра, это все старая ведьма! Она всегда была против нас, она нас ненавидела, не считала нас чем-то серьезным» Лоран еле слышно бормотал, словно разговаривая сам с собой.
«Лоран, прекрати. Арман здесь, ему не нравится, когда ты нападаешь на Алессандру» Феликс положил руку ему на плечо, стараясь успокоить. Я уверен, что Арман найдет правильное решение»
«Ты уверен, что оно будет правильное?» Эжени тихо подошла и заняла место рядом с Феликсом.
… В своих снах Элени часто видела, как вампиры разговаривают, хотя обычно они всегда просто передавали друг другу мысли. Элени никогда этого не делала, потому что в этом не было никакого смысла — Арман всегда мог узнать мысли любого из них…
Арман и Алессандра отсутствовали недолго, через некоторое время они вошли в зал, и головы вампиров молча склонились перед лицом их Главы и их сумасшедшей королевы.
«Кажется, ты хотел зажечь погребальный костер, дитя?» Алессандра всегда так называла Лорана, хотя знала, как сильно это его злит. «Смелей, зажги огонь, и пусть он поглотит весь мир, который только что распался на куски. Мы присыплем голову пеплом и отпразднуем нашу свободу! О, Лестат, если бы ты знал, как все эти дети будут благодарить тебя за освобождение»
Она засмеялась, ее смех больше напоминал предсмертный вой и звучал настолько жутким, что вампиры застыли от неожиданности. Они привыкли не обращать внимание на ее странности — после самосожжения Магнуса она окончательно потеряла рассудок и выходила из своей темницы только для того, чтобы утолить голод либо чтобы побродить по подземелью, бормоча проклятья и выражая ненависть к бессмертной жизни. Сначала ее боялись, потом перестали воспринимать всерьез.
«Долгие годы мы исповедовали свои законы, законы, которые придумали не мы. От нас требовалось только слепо следовать чужим мыслям.… Увы, ты, Сантино, не выдержал первым. Ведь тебя уже много лет, как нет?»
Она разразилась хохотом, и ее лицо превратилось в гримасу. Арман впервые проявил тревогу.
«Не надо, Алессандра» Его голос звучал тихо и устало.
«Ты был обманут, мое бедное дитя, мой Арман, мой темный безумец. Ты тоже был обманут. Но ты еще молод, и ты сумеешь справиться с этой ложью… А я устала. Я слишком стара, чтобы бороться, чтобы начинать что-то снова. Мы все были слепы и невежественны, и только один вампир нашел в себе достаточно мудрости, чтобы понять загадку нашего существования. Мы все прокляты, и с течением времени для нас не остается ничего, кроме смерти. Мы прокляты, прокляты, прокляты с первой ночи нашей жизни!»
Она приблизилась к костру, который разгорелся и полыхал ярким пламенем.
«Магнус, мой старый друг, ты был прав, а я насмехалась над твоими словами. Ты возродил к жизни настоящего монстра, который вобрал в себя твою мудрость и твою силу, ты создал настоящего вампира — сильного, способного бороться с природой!»
Ее глаза заблестели безумным блеском, а рот исказила глупая усмешка. «Лестат, я буду молиться о твоем счастье!» Она захохотала, и Арман дернулся вперед.
«Не трогай меня, дитя мое. Моя жизнь кончена. Ты не виноват в том, что ты стал таким, ты не виноват.… Плюнь в лицо каждому из этих демонов, потому что ни один из них не посмел сомневаться в том, что мы делали»
Она разразилась горьким смехом, который через секунду перерос в настоящий вой.
«Расступитесь!»
Алессандра ловким движением бросилась в костер. Подземелье заполнилось душераздирающим криком — огонь поглощал ее спутанные седые волосы, ее тело и остатки ее платья.
«Магнус!
«Во имя Дьявола, о чем они так долго разговаривают!» Лоран первым нарушил молчание. Он нервно ходил у двери, но явно не мог проникнуть в мысли тех, кто недавно покинул этот зал. «Это все Алессандра, это все старая ведьма! Она всегда была против нас, она нас ненавидела, не считала нас чем-то серьезным» Лоран еле слышно бормотал, словно разговаривая сам с собой.
«Лоран, прекрати. Арман здесь, ему не нравится, когда ты нападаешь на Алессандру» Феликс положил руку ему на плечо, стараясь успокоить. Я уверен, что Арман найдет правильное решение»
«Ты уверен, что оно будет правильное?» Эжени тихо подошла и заняла место рядом с Феликсом.
… В своих снах Элени часто видела, как вампиры разговаривают, хотя обычно они всегда просто передавали друг другу мысли. Элени никогда этого не делала, потому что в этом не было никакого смысла — Арман всегда мог узнать мысли любого из них…
Арман и Алессандра отсутствовали недолго, через некоторое время они вошли в зал, и головы вампиров молча склонились перед лицом их Главы и их сумасшедшей королевы.
«Кажется, ты хотел зажечь погребальный костер, дитя?» Алессандра всегда так называла Лорана, хотя знала, как сильно это его злит. «Смелей, зажги огонь, и пусть он поглотит весь мир, который только что распался на куски. Мы присыплем голову пеплом и отпразднуем нашу свободу! О, Лестат, если бы ты знал, как все эти дети будут благодарить тебя за освобождение»
Она засмеялась, ее смех больше напоминал предсмертный вой и звучал настолько жутким, что вампиры застыли от неожиданности. Они привыкли не обращать внимание на ее странности — после самосожжения Магнуса она окончательно потеряла рассудок и выходила из своей темницы только для того, чтобы утолить голод либо чтобы побродить по подземелью, бормоча проклятья и выражая ненависть к бессмертной жизни. Сначала ее боялись, потом перестали воспринимать всерьез.
«Долгие годы мы исповедовали свои законы, законы, которые придумали не мы. От нас требовалось только слепо следовать чужим мыслям.… Увы, ты, Сантино, не выдержал первым. Ведь тебя уже много лет, как нет?»
Она разразилась хохотом, и ее лицо превратилось в гримасу. Арман впервые проявил тревогу.
«Не надо, Алессандра» Его голос звучал тихо и устало.
«Ты был обманут, мое бедное дитя, мой Арман, мой темный безумец. Ты тоже был обманут. Но ты еще молод, и ты сумеешь справиться с этой ложью… А я устала. Я слишком стара, чтобы бороться, чтобы начинать что-то снова. Мы все были слепы и невежественны, и только один вампир нашел в себе достаточно мудрости, чтобы понять загадку нашего существования. Мы все прокляты, и с течением времени для нас не остается ничего, кроме смерти. Мы прокляты, прокляты, прокляты с первой ночи нашей жизни!»
Она приблизилась к костру, который разгорелся и полыхал ярким пламенем.
«Магнус, мой старый друг, ты был прав, а я насмехалась над твоими словами. Ты возродил к жизни настоящего монстра, который вобрал в себя твою мудрость и твою силу, ты создал настоящего вампира — сильного, способного бороться с природой!»
Ее глаза заблестели безумным блеском, а рот исказила глупая усмешка. «Лестат, я буду молиться о твоем счастье!» Она захохотала, и Арман дернулся вперед.
«Не трогай меня, дитя мое. Моя жизнь кончена. Ты не виноват в том, что ты стал таким, ты не виноват.… Плюнь в лицо каждому из этих демонов, потому что ни один из них не посмел сомневаться в том, что мы делали»
Она разразилась горьким смехом, который через секунду перерос в настоящий вой.
«Расступитесь!»
Алессандра ловким движением бросилась в костер. Подземелье заполнилось душераздирающим криком — огонь поглощал ее спутанные седые волосы, ее тело и остатки ее платья.
«Магнус!
Страница
1 из 4
1 из 4
