Море волновалось, шипело, набегая на песок. Звенели на ветру кроны сосен. Небо затянули тяжелые сизые тучи. Было тихо и сумрачно, как перед бурей.
Добавить в моё избранное
18 мин, 6 сек 18478
Вадик застегнул молнию джемпера под горло, зябко поежился:
— Тебе не холодно? Может, вернемся?
— Не холодно! — отрывисто бросила Марина.
Вадик промолчал, шмыгнул носом. Он замерз.
Он шел следом за Мариной, смотрел, как уверенно, грациозно она идет, помахивая снятыми босоножками. И как прохладный ветер подхватывает подол ее платья, играет им, открывая крепкие загорелые ноги.
— Марина, ну что за блажь? Ты посмотри, какая погода! Нафига лезть…
— Прекрати, пожалуйста, ныть! Ты нагоняешь на меня тоску.
Они прошли мимо покосившейся штанги с табличкой «Проход воспрещен!», и поваленных секций сетчатого забора.
— Марин, это же частная территория!
— Зато здесь тихо и людей нет…
Они дошли до края пляжа. Дальше были только пенная линия прибоя и свинцовые волны, подернутые рябью.
Марина бросила босоножки, искоса поглядела на Вадика.
— Слушай, я, конечно, не хочу показаться занудой, — сказал Вадик. — Но давай все-таки вернемся, а? Ребята, небось, заждались.
— Мне все равно! — улыбнулась Марина. — Пускай ждут… Помоги расстегнуть!
Вадик шмыгнул носом, протянул руки к застежке ее платья пониже шеи.
— Ну? Живее давай, там петелька такая! — сказала Марина весело. — Вот сразу видно, какой ты в этих делах неопытный!
Непослушные пальцы наконец-то справились с застежкой.
Марина стащила платье через голову, бросила на песок рядом с босоножками, поправила бретельку бикини.
— Пошли со мной? — игриво предложила она, поглядев через плечо. — Или трусишь?
— Да причем тут трусишь? — разлепив губы, сказал Владик. — Холодно же. И вообще… Я за тебя волнуюсь.
— Заботливый какой, вау! Ну, и стой тут, как столб!
Она побежала навстречу прибою.
Завизжала, врезаясь в воду, волны с шумом налетели на нее, рассыпая брызги, стали гладить гибкое загорелое тело.
Вадик сел на песок рядом с платьем и босоножками. Кусая губу, стал смотреть на фигурку девушки в волнах.
Мысли путались, настроение было хуже некуда. Все шло наперекосяк.
Вадик досадливо отвернулся от резвящейся в холодной воде Марины, покосился на прибрежный лесок, слитно гудевший кронами.
— Что еще за хрень?! — пробормотал он.
Над верхушками сосен, на фоне сизого предгрозового неба, висел, чуть покачиваясь, светящийся шар.
— Марина-а-а! — закричал Вадик, вскакивая из песка и ныряя рукой в карман джинсов. Вытащить телефон, сфотографировать. — Марина, смотри!
Светящийся шар, будто в ответ на его крик, сместился.
Медленно вырастая в размере, полетел по направлению к ним.
Запечатанный полиэтиленовый пакетик, в каких хранят улики, шлепнулся посреди стола. Между раскрытым ноутбуком Спицыной и стаканом с карандашами.
— Что это? — удивленно приподняв бровь, Спицына посмотрела поверх экрана.
Молчанов и не подумал отвечать. Стоял по ту сторону стола, покачиваясь с каблука на носок, спрятав руки в карманы брюк, довольно ухмылялся.
Спицына пожала плечами, аккуратно взяла полиэтиленовый пакетик двумя пальцами. Внутри был небольшой предмет, нечто вроде камешка странного переливчатого оттенка. Спицына пригляделась, вертя пакетик так и эдак.
— Похоже на оплавленный песок…
— Стекло! — сообщил Молчанов торжествующе. — При какой температуре песок превращается в стекло?
Спицына отвела за ухо упавший на лоб рыжий локон.
— Приблизительно тысяча четыреста градусов, — сказала она. — Откуда это у тебя?
— Прислали сегодня утром из калининградского областного отделения. Знакомая картина, а?
— И ты…?
— Верно. Я уже заказал два билета до Калининграда!
— Только из-за этого стекла? Но, Молчанов…
— Не только. — Молчанов подошел к шкафу с документами.
Он достал плотный бумажный конверт, протянул Спицыной.
— Восемь случаев визуального контакта за последний год, — Молчанов вытащил из стакана карандаш, взмахнул им, как дирижерской палочкой. — Все задокументированы! Плюс две фотографии. Качество плохое, снимали оба раза на мобильники. Еще статейка и пара заметок в местной газетенке. Глупости, как обычно в таких случаях.
— Как всегда, — хмуро сказала Спицына, разглядывая фотографии. — Поверить не могу. Ты опять за старое…
— Ты со мной? — Молчанов подбросил карандаш, поймал.
— Позволь напомнить тебе, — Спицына отложила снимки и вырезки. — В который раз… Что это не входит в нашу компетенцию. Мы занимаемся мониторингом информационных потоков, а не гонками за НЛО. Хватит уже, Молчанов! Шестой отдел закрыт. А у нас с тобой куча работы, и Костин ждет детального отчета.
— Два дня назад там пропал человек, — Молчанов присел на край стола, запихнул карандаш в стакан. — Девятнадцатилетняя девчонка, студентка из Питера.
— Тебе не холодно? Может, вернемся?
— Не холодно! — отрывисто бросила Марина.
Вадик промолчал, шмыгнул носом. Он замерз.
Он шел следом за Мариной, смотрел, как уверенно, грациозно она идет, помахивая снятыми босоножками. И как прохладный ветер подхватывает подол ее платья, играет им, открывая крепкие загорелые ноги.
— Марина, ну что за блажь? Ты посмотри, какая погода! Нафига лезть…
— Прекрати, пожалуйста, ныть! Ты нагоняешь на меня тоску.
Они прошли мимо покосившейся штанги с табличкой «Проход воспрещен!», и поваленных секций сетчатого забора.
— Марин, это же частная территория!
— Зато здесь тихо и людей нет…
Они дошли до края пляжа. Дальше были только пенная линия прибоя и свинцовые волны, подернутые рябью.
Марина бросила босоножки, искоса поглядела на Вадика.
— Слушай, я, конечно, не хочу показаться занудой, — сказал Вадик. — Но давай все-таки вернемся, а? Ребята, небось, заждались.
— Мне все равно! — улыбнулась Марина. — Пускай ждут… Помоги расстегнуть!
Вадик шмыгнул носом, протянул руки к застежке ее платья пониже шеи.
— Ну? Живее давай, там петелька такая! — сказала Марина весело. — Вот сразу видно, какой ты в этих делах неопытный!
Непослушные пальцы наконец-то справились с застежкой.
Марина стащила платье через голову, бросила на песок рядом с босоножками, поправила бретельку бикини.
— Пошли со мной? — игриво предложила она, поглядев через плечо. — Или трусишь?
— Да причем тут трусишь? — разлепив губы, сказал Владик. — Холодно же. И вообще… Я за тебя волнуюсь.
— Заботливый какой, вау! Ну, и стой тут, как столб!
Она побежала навстречу прибою.
Завизжала, врезаясь в воду, волны с шумом налетели на нее, рассыпая брызги, стали гладить гибкое загорелое тело.
Вадик сел на песок рядом с платьем и босоножками. Кусая губу, стал смотреть на фигурку девушки в волнах.
Мысли путались, настроение было хуже некуда. Все шло наперекосяк.
Вадик досадливо отвернулся от резвящейся в холодной воде Марины, покосился на прибрежный лесок, слитно гудевший кронами.
— Что еще за хрень?! — пробормотал он.
Над верхушками сосен, на фоне сизого предгрозового неба, висел, чуть покачиваясь, светящийся шар.
— Марина-а-а! — закричал Вадик, вскакивая из песка и ныряя рукой в карман джинсов. Вытащить телефон, сфотографировать. — Марина, смотри!
Светящийся шар, будто в ответ на его крик, сместился.
Медленно вырастая в размере, полетел по направлению к ним.
Запечатанный полиэтиленовый пакетик, в каких хранят улики, шлепнулся посреди стола. Между раскрытым ноутбуком Спицыной и стаканом с карандашами.
— Что это? — удивленно приподняв бровь, Спицына посмотрела поверх экрана.
Молчанов и не подумал отвечать. Стоял по ту сторону стола, покачиваясь с каблука на носок, спрятав руки в карманы брюк, довольно ухмылялся.
Спицына пожала плечами, аккуратно взяла полиэтиленовый пакетик двумя пальцами. Внутри был небольшой предмет, нечто вроде камешка странного переливчатого оттенка. Спицына пригляделась, вертя пакетик так и эдак.
— Похоже на оплавленный песок…
— Стекло! — сообщил Молчанов торжествующе. — При какой температуре песок превращается в стекло?
Спицына отвела за ухо упавший на лоб рыжий локон.
— Приблизительно тысяча четыреста градусов, — сказала она. — Откуда это у тебя?
— Прислали сегодня утром из калининградского областного отделения. Знакомая картина, а?
— И ты…?
— Верно. Я уже заказал два билета до Калининграда!
— Только из-за этого стекла? Но, Молчанов…
— Не только. — Молчанов подошел к шкафу с документами.
Он достал плотный бумажный конверт, протянул Спицыной.
— Восемь случаев визуального контакта за последний год, — Молчанов вытащил из стакана карандаш, взмахнул им, как дирижерской палочкой. — Все задокументированы! Плюс две фотографии. Качество плохое, снимали оба раза на мобильники. Еще статейка и пара заметок в местной газетенке. Глупости, как обычно в таких случаях.
— Как всегда, — хмуро сказала Спицына, разглядывая фотографии. — Поверить не могу. Ты опять за старое…
— Ты со мной? — Молчанов подбросил карандаш, поймал.
— Позволь напомнить тебе, — Спицына отложила снимки и вырезки. — В который раз… Что это не входит в нашу компетенцию. Мы занимаемся мониторингом информационных потоков, а не гонками за НЛО. Хватит уже, Молчанов! Шестой отдел закрыт. А у нас с тобой куча работы, и Костин ждет детального отчета.
— Два дня назад там пропал человек, — Молчанов присел на край стола, запихнул карандаш в стакан. — Девятнадцатилетняя девчонка, студентка из Питера.
Страница
1 из 6
1 из 6
