Бобик и Бобик

Щенок не просто приносил удачу или неудачу, все было намного сложнее. Даже когда Макс всего лишь пощекотал Бобику животик, это немедленно привело к переменам. Для стриптизера этот уход обернется самым лучшим образом — родители вновь признают в нем сына, а любимая девушка вернется.

Разгадка уже вертелась в голове, когда в дверь настойчиво позвонили. Парень протер глаза, взглянул на часы — с момента ухода Макса прошло не меньше часа. Бобик раскинул уши и тихо сопел. Хромая на затекшую ногу, Саша вышел в прихожую и открыл замок, ожидая увидеть либо разгневанного отца, либо передумавшего Макса.

Но ни того, ни другого он не увидел.

Мужчина был безумен. Мужчина сверкал глазами и не переставал материться. Сжимая в ладони перепуганного щенка, будто близнеца Бобика, он ворвался в квартиру и скрылся на кухне. Сашу приложило дверью по макушке, он не удержался и повалился на жесткий ворс персидского ковра. С кухни послышался звон посуды, что-то разбилось, и в прихожей снова появился мужчина.

— Какого тебе тут надо?! — воскликнул Александр, поднимаясь на ноги. Он сфокусировал взгляд на дверном проеме и узнал водителя автобуса. Сначала не сообразил, как мужчина его нашел, но тут же вспомнил, что в бардачке «Ауди» остались его документы. — Я тебя видел! Ты же тот…

Лезвие вошло чуть ниже ребер — пропороло печень и нехотя вышло наружу. Водитель размахнулся и еще раз вогнал в Сашу огромный кухонный нож — на этот раз пониже.

Когда разум осознал, что произошло, парню стало очень обидно — как никогда в жизни. И он заплакал. Слезы скатились по щекам, будто дождевые капли по стеклу. Не было ни страха, ни удивления — только обида и почему-то немного стыда. Так и не разобравшись в собственных чувствах, Александр повалился на пол, прямо перед выбежавшим на шум щенком.

Шершавый язычок лизнул щеку.

— Это животное сломало мне всю жизнь! — процедил водитель сквозь стиснутые зубы и сильнее сжал скулящего щенка, которого держал в вытянутой руке. Казалось, мужчина его боится. — И ты за это заплатишь. Все за это заплатят.

Окровавленный нож упал рядом с парнем, и мужчина пошел вглубь квартиры — видимо, искать новую жертву.

И в этот момент Саша понял. Несмотря на то, что догадка казалась бредом умирающего сознания, парень искренне в нее поверил. Так всегда на смертном одре — веришь в то, над чем раньше смеялся. Неизвестно, откуда взялся этот второй, такой же щенок, и тем не менее…

Все сходилось. Одному человеку щенок приносит счастье, другому — наоборот. Хорошие люди рядом с Бобиком становятся неудачниками, ибо кормят щенка и берут его на попечение. Плохие люди становятся неудачниками, потому что дергают его за хвост и морят голодом. И лишь когда подонки обращаются с животным хорошо (или думают, что хорошо), а добряки — плохо, им начинает везти. Со временем любой, кто связался с ним, понимает: все зло исходит от щенка. И избавляется от него. Избавляется от собачки, обреченной на одиночество.

Все дело в совести.

В совести и случае.

Ослабевшей рукой Александр поднял нож и занес его над щенком. Парень знал — убив Бобика, он обязательно выживет. Ибо верил, что он хороший человек.

— Мы так и не стали друзьями, малыш… прости… пожалуйста, прости…

Но Саша не смог. Парень возненавидел себя за это, но окончательно отказаться от затеи тоже не хватило духу, и кто знает, как бы все сложилось, пойди события своим чередом. Возможно, Александр бы раскаялся. А возможно, предпочел бы спастись и зарезать щенка — кто знает? Важно не это.

Важно, что второй щенок протяжно запищал. Важно, что Бобик отозвался диким, неестественным для щенка лаем. Но важнее всего был вопль отчаяния, вылетевший из комнаты, где скрылся водитель.

Части маэдонца наконец нашли друг друга.

Бело-рыжая шерстка пошла волнами, засверкала всеми цветами радуги. Изящная мордочка вытянулась, будто сапог сорок восьмого размера, челюсть деформировалась в огромную беззубую пасть. С плеском разорвалась органика. Внутренности отпали за ненадобностью, вывалившись на пол бесформенной грудой. Спустя секунду перед умирающим парнем возвышался двухметровый монстр, напоминающий морского конька. Передние лапы, похожие на общипанные куриные крылья, упирались в пол. Стекавшая по свежей коже слизь твердела и с глухим треском превращалась в прочный панцирь.

Саша услышал гортанный клекот. В прихожей появилась такая же склизкая тварь. Рыжее собачье ушко торчало из панциря и дергалось, словно от щекотки. Монстр, что минуту назад вилял хвостиком и лизал Саше щеку, повернулся. Оба чудовища смерили друг друга маленькими глазками-бусинками, сблизились и начали трансформу. Конечности утрачивали упругость, размягчались и сливались в одно целое — вместо двух чудовищ появлялось одно, более развитое и совершенное.

Маэдонец спланировал приход в этот мир сотни лет назад.