Мурамаса

Она была очарована остротой этого невероятно-прекрасного лезвия. Он должен принадлежать ей. Ей и только ей.

Она, ни секунды не сомневаясь, выложила на прилавок всю свою месячную зарплату, только чтобы вновь ощутить это холодное прикосновение металла к разгоряченной коже.

Да, она коллекционировала ножи — это было ее единственной отдушиной, ее единственным хобби. Только любуясь и ухаживая за ножами, она могла ненадолго расслабиться.

Когда она вернулась домой и закрыла за собой дверь, только тогда она осознала, что натворила. Она спустила на этот нож всю свою месячную зарплату. Жили они с отцом, мягко говоря, далеко не шикарно. В основном из-за того, что тот имел пагубное пристрастие к алкоголю и совершенно отказывался хоть как-либо помогать дочери. Ее мать умерла еще когда она была совсем маленькой, она уже и не помнила ее лица. Все сбережения, что хранила ее мать, были растрачены за десять лет ее жизни и пьянками ее отца. И когда она стала достаточно взрослой, чтобы ее приняли на работу, он просто выгнал ее за дверь и приказал: иди, работай. Как, где и кем его не волновало. Главное, чтобы были деньги, которые можно потратить на бутылку водки.

Часть денег ей удавалось незаметно откладывать для покупки ножей, ее маленькой слабости. Но в конце концов, могла же она себе позволить хотя бы такую малость.

Но сейчас она с полной ясностью осознала, что денег осталось катастрофически мало. В прошлом месяце она пообещала себе, что не будет покупать ножи в ближайшие пару месяцев, пока семейный бюджет не уравновесится. Но она совершенно забыла обо всем, стоило только ее взгляду скользнуть по этому произведению искусства.

«Что же мне делать?» — лихорадочно стала соображать Марго, меряя шагами собственную маленькую комнату. «Отец скоро проснется и потребует выпивки, а денег нет. Как я ему это объясню?»

Она уже слышала возню из соседней комнаты и резкий мат. Рука девушки судорожно сжала кайкэн, словно молчаливо прося у него совета. Костяшки пальцев побелели, но нож так и не удостоил ее своим ответом. Она, не долго думая, решила, что самым лучшим выходом из ситуации будет сбежать.

Собрав быстро самое необходимое в большой черный рюкзак, не забыв прихватить скудные остатки семейного капитала, она на цыпочках прошла в прихожую и уже протянула руку к пальто, висящему на ближайшей вешалке, как внезапно ее плечо сжала сильная и грубая большая ладонь.

— Ты куда собралась?! — рявкнул краснолицый мужчина средних лет с недельной щетиной на лице.

Все слова застряли у нее в горле. Она бы и рада придумать оправдание, да вот язык присох к небу, а в горле ком, что ни проглотить и не выплюнуть.

— У меня бухло закончилось! И закусь! Живо дуй в магазин, мелкая сучка! И чтобы без них не возвращалась, все равно не пущу, — прорычал с похмелья еще более злой, чем обычно, «папочка» и резко вытолкнул ее за дверь, закрывая ее изнутри на замок.

Девушка пусто уставилась на закрытую у нее перед носом железную дверь. Это происходило уже не в первый раз. Она привыкла. Человек ко всему привыкает — такое уж он существо.

И он действительно не пустит ее назад, пока она не купит ему вожделенной водки.

И что он в ней нашел? Он пил ее в таких количествах, словно хотел утопиться. И ведь все никак не помирал. Любой другой при его образе жизни давно бы уже откинул коньки, но тот цвел и пах вопреки всем законам жизни и природы.

«Дерьмо, как говорится, не тонет», — мрачно усмехнувшись, подумала Марго.

Ее немного потряхивало. Да, месяц февраль выдался на редкость морозным даже для их суровых зим. Он вышвырнул ее, не дав накинуть даже легкой курточки, и потому сейчас она в одном черном свитере и простых синих джинсах, дрожа, стояла у стальной двери и старалась обнять себя за плечи, чтобы хоть немного согреться. Но тут же вспомнила о том, что до сих пор крепко сжимала в руке оружие.

Она пустыми, давно потухшими зелеными глазами смотрела на сверкающую черную поверхность ножен с затейливым позолоченным узором и отвлеченно думала: «Что же я такого натворила в прошлой жизни, чтобы заслужить такое?»

Кайкэн притягивал ее взгляд, словно гипнотизируя, и она не смогла удержаться от того, чтобы не обнажить лезвие еще один раз.

Стоило ее взгляду остановиться на безупречно-чистом и остром лезвии оружия, как в ее голове проскользнула совершенно дикая, чужая мысль: «Если бы его только не было»…

Тогда что? Вопрос остался без ответа. Или же она просто не захотела на него отвечать?

В ее голове сгустился туман, приобретая более глубокий оттенок и причудливые, фантастические очертания. Изображение перед глазами подернулось кровавой дымкой, словно туман из ее мыслей просочился в реальность, окрашивая все рубиновым цветом.

«Я устала»… — пронеслась одинокая мысль в хаосе взбесившегося сознания, когда она занесла левую свободную руку над дверью, чтобы постучать.