Массивный черный внедорожник Шевроле Аваланш, с хрустом приминая снег, прокладывал себе путь по изрядно заметенному шоссе, петляющему по вековому лесу штата Орегон. «Дворники» автомобиля работали на протяжении всего пути, исправно очищая лобовое стекло от влажного, растекающегося мутной пленкой, снега.
Добавить в моё избранное
18 мин, 38 сек 10435
Там не было вообще ничего, кроме непролазного хвойного леса Орегона.
Но отступать было уже поздно.
— Чем могу помочь, сэр? — Боб вздрогнул от раздавшегося над ухом голоса — приятного баритона с едва заметной хрипотцой и классическим растягиванием гласных, столь характерному для Американского Юга.
На Доллана с вежливой улыбкой смотрел портье — высокий темноволосый молодой человек в строгой синей униформе.
— Э-э-э, — Боб запнулся скорее от смущения, чем от неожиданности, — Я бы хотел переночевать. Моя машина свалилась в канаву и застряла…
Портье участливо покивал:
— Конечно, сэр. Не волнуйтесь за Ваш автомобиль, когда кончится метель, его обязательно вытащат.
— Отлично, — обрадовался Боб, — Вы принимаете кредитки?
— Мы принимаем любые средства оплаты.
Доллан хотел было спросить, какие еще средства оплаты бывают помимо карточек, наличных и электронных платежей, но осекся. По выражению лица портье выходило, что их бывает очень даже много…
Последний принял у Боба кредитку и извлек из-под стойки потрепанный журнал в роскошной черной кожаной обложке с золотым тиснением. Открыл его и протянул Бобу изящную ручку.
Доллан подслеповато склонился над журналом, силясь прочитать фамилии других постояльцев — не из любопытства, скорее, машинально. Но буквы отказывались складываться в привычные слова, так и оставаясь бессмысленным набором символов. Так что он махнул рукой на это занятие и размашисто вывел «Роберт М. Доллан».
Портье удовлетворенно улыбнулся, вернул кредитку и протянул Бобу ключ с деревянным брелоком, на котором искусной рукой было вырезано «32».
— Что-нибудь ещё, мистер Доллан?
— Да, — Боб задумчиво кивнул, — Я хотел бы перекусить…
— Ужин и завтрак входят в стоимость номера, — верно истолковал его сомнения портье, — Я принесу ужин вам в номер буквально через десять минут.
— Хорошо, — обрадовался Боб, — Я провёл в дороге почти целый день и ужасно хочу есть.
— Могу себе представить, — улыбнулся молодой человек, — Позвольте вас проводить?
— Нет, спасибо, я постараюсь найти дорогу сам. Тем более и вещей у меня с собой нет, — улыбнулся в ответ Доллан.
— Тогда вам лучше пройти направо до лифта, подняться на третий этаж и первая же дверь будет ваша. Если что-то понадобится, в номере есть телефон, звоните. Кстати, меня зовут Тед…
Коридоры отеля все так же поражали своим великолепием. Все то время, что Боб потратил, дабы подняться на третий этаж, он в восторге крутил головой, не зная, чем больше восхищаться: мягкими коврами, хрустальными люстрами или же картинами, каждая из которых, в отличие от обычной коридорной мазни обыденных отелей, была произведением искусства.
Найдя свой номер, Доллан с предвкушением вставил ключ в замочную скважину и повернул его. Бобу было невероятно интересно как же будет выглядеть его номер при таком роскошном внутреннем убранстве отеля.
Комната, полностью подтверждая смутные подозрения Боба, оказалась обставлена несколько скромнее. Легкие шелковые шторы, сквозь которые угадывались очертания такого же тонкого тюля, скрывали огромное окно. По левую от него сторону вдоль стены тянулась широкая тумба, на которой стоял LCD телевизор, а над ним висела картина в аккуратной рамочке с искусно вырезанными завитушками в стиле рококко. На ней неизвестный художник запечатлел борющуюся с сильнейшим штормом рыбацкую шхуну. Отважная команда отчаянно боролась с резким, бросающим судно из стороны в сторону, ветром, даже не подозревая о том, что через несколько мгновений сзади их накроет огромная волна…
У противоположной стены стояла широкая кровать. Рядом с ней располагался небольшой журнальный столик. На нем был установлен старый, почти антикварный, дисковый телефон, а рядом лежал пульт от телевизора (почему-то это сочетание предметов разных эпох показалось Бобу смешным). Чуть далее вытянулся небольшой створчатый шкаф, а с другой стороны кровати была дверь красного дерева, ведущая, вероятно, в ванную комнату.
Наличие последней воодушевило Доллана больше всего, и он, бережно положив подарки на кровать, направился к ней, как вдруг заметил лежащий в нескольких дюймах от двери, сложенный в несколько раз, клочок бумаги. Вероятно, ее просунули сквозь щель под дверью, или же обронила прислуга.
Заинтересовавшись, Боб осторожно поднял клочок и развернул. Это была записка, написанная на самом обычном тетрадном листе, вырванном, судя по неровным краям, впопыхах. Это подтверждал и размашистый почерк — буквы так и выпрыгивали за рамки листа, будто неизвестный силился написать сообщение как можно быстрее.
«Я не могу этого вынести! Они кричат… они кричат и просят о помощи… они смотрят на меня… они умоляют… но я… я ничего не могу сделать… Я не могу даже выбраться из этой комнаты! Даже сейчас, когда я уже по ту сторону двери!
Но отступать было уже поздно.
— Чем могу помочь, сэр? — Боб вздрогнул от раздавшегося над ухом голоса — приятного баритона с едва заметной хрипотцой и классическим растягиванием гласных, столь характерному для Американского Юга.
На Доллана с вежливой улыбкой смотрел портье — высокий темноволосый молодой человек в строгой синей униформе.
— Э-э-э, — Боб запнулся скорее от смущения, чем от неожиданности, — Я бы хотел переночевать. Моя машина свалилась в канаву и застряла…
Портье участливо покивал:
— Конечно, сэр. Не волнуйтесь за Ваш автомобиль, когда кончится метель, его обязательно вытащат.
— Отлично, — обрадовался Боб, — Вы принимаете кредитки?
— Мы принимаем любые средства оплаты.
Доллан хотел было спросить, какие еще средства оплаты бывают помимо карточек, наличных и электронных платежей, но осекся. По выражению лица портье выходило, что их бывает очень даже много…
Последний принял у Боба кредитку и извлек из-под стойки потрепанный журнал в роскошной черной кожаной обложке с золотым тиснением. Открыл его и протянул Бобу изящную ручку.
Доллан подслеповато склонился над журналом, силясь прочитать фамилии других постояльцев — не из любопытства, скорее, машинально. Но буквы отказывались складываться в привычные слова, так и оставаясь бессмысленным набором символов. Так что он махнул рукой на это занятие и размашисто вывел «Роберт М. Доллан».
Портье удовлетворенно улыбнулся, вернул кредитку и протянул Бобу ключ с деревянным брелоком, на котором искусной рукой было вырезано «32».
— Что-нибудь ещё, мистер Доллан?
— Да, — Боб задумчиво кивнул, — Я хотел бы перекусить…
— Ужин и завтрак входят в стоимость номера, — верно истолковал его сомнения портье, — Я принесу ужин вам в номер буквально через десять минут.
— Хорошо, — обрадовался Боб, — Я провёл в дороге почти целый день и ужасно хочу есть.
— Могу себе представить, — улыбнулся молодой человек, — Позвольте вас проводить?
— Нет, спасибо, я постараюсь найти дорогу сам. Тем более и вещей у меня с собой нет, — улыбнулся в ответ Доллан.
— Тогда вам лучше пройти направо до лифта, подняться на третий этаж и первая же дверь будет ваша. Если что-то понадобится, в номере есть телефон, звоните. Кстати, меня зовут Тед…
Коридоры отеля все так же поражали своим великолепием. Все то время, что Боб потратил, дабы подняться на третий этаж, он в восторге крутил головой, не зная, чем больше восхищаться: мягкими коврами, хрустальными люстрами или же картинами, каждая из которых, в отличие от обычной коридорной мазни обыденных отелей, была произведением искусства.
Найдя свой номер, Доллан с предвкушением вставил ключ в замочную скважину и повернул его. Бобу было невероятно интересно как же будет выглядеть его номер при таком роскошном внутреннем убранстве отеля.
Комната, полностью подтверждая смутные подозрения Боба, оказалась обставлена несколько скромнее. Легкие шелковые шторы, сквозь которые угадывались очертания такого же тонкого тюля, скрывали огромное окно. По левую от него сторону вдоль стены тянулась широкая тумба, на которой стоял LCD телевизор, а над ним висела картина в аккуратной рамочке с искусно вырезанными завитушками в стиле рококко. На ней неизвестный художник запечатлел борющуюся с сильнейшим штормом рыбацкую шхуну. Отважная команда отчаянно боролась с резким, бросающим судно из стороны в сторону, ветром, даже не подозревая о том, что через несколько мгновений сзади их накроет огромная волна…
У противоположной стены стояла широкая кровать. Рядом с ней располагался небольшой журнальный столик. На нем был установлен старый, почти антикварный, дисковый телефон, а рядом лежал пульт от телевизора (почему-то это сочетание предметов разных эпох показалось Бобу смешным). Чуть далее вытянулся небольшой створчатый шкаф, а с другой стороны кровати была дверь красного дерева, ведущая, вероятно, в ванную комнату.
Наличие последней воодушевило Доллана больше всего, и он, бережно положив подарки на кровать, направился к ней, как вдруг заметил лежащий в нескольких дюймах от двери, сложенный в несколько раз, клочок бумаги. Вероятно, ее просунули сквозь щель под дверью, или же обронила прислуга.
Заинтересовавшись, Боб осторожно поднял клочок и развернул. Это была записка, написанная на самом обычном тетрадном листе, вырванном, судя по неровным краям, впопыхах. Это подтверждал и размашистый почерк — буквы так и выпрыгивали за рамки листа, будто неизвестный силился написать сообщение как можно быстрее.
«Я не могу этого вынести! Они кричат… они кричат и просят о помощи… они смотрят на меня… они умоляют… но я… я ничего не могу сделать… Я не могу даже выбраться из этой комнаты! Даже сейчас, когда я уже по ту сторону двери!
