Беспредел

В реальном же исчислении Майеру давно перевалило за полтысячи. Старший помощник звался Максимилианом Штайном, он был младше капитана всего на полвека и принадлежал к поколению 'Х', прозванным так за моду стабилизироваться в тридцать три.

— И миллион климатических куполов… — задумчиво проговорил капитан.

— Два миллиона.

Приподняв бровь, Майер вопросительно покосился на Штайна.

— Вахтенный сенат планирует сгрузить по миллиарду поселенцев в каждое полушарие.

— А не лихо для планеты категории 'S'?

— Отто, — голос Штайна сделался проникновенным, — а у нас есть другой выход?

'М-да… — мрачно подумал Майер. — Ситуация и правда поганая, сначала 'Владивосток' обгоняет нас у триста шестой, потом 'Шэньян', три года назад — опять русские. Эксперты говорят, что Дрезден на грани перегруза. Если в ближайшие два года не найти планету хотя бы категории 'D', придётся всерьёз думать об ограничении квот на деторождение, а населению это не понравится… Но два миллиарда на категорию 'S'…

— Если мы сгрузим два, то через сорок лет их будет тридцать. А ещё через тридцать им потребуется новая планета, — сказал он жёстко.

— Семьдесят лет — неплохой срок.

— Надеешься, что русские на шестьдесят первой всё же придумают гиперсветовой?

— Почему нет? — Штайн пожал плечами. — Когда-то барьер нулевой стагнации тоже был проблемой.

Майер пожевал губами. 'Совсем скоро у нас просто не будет иного выхода', — подумал он горько.

Дверь замигала оранжевыми квадратами, и в рубку вошёл незнакомый секретарь, видимо, из новых. Майер смерил вошедшего взглядом. На вид лет семнадцать. Стабилизировался в таком юном возрасте? Сейчас полно оригиналов, стабилизирующихся и в пятьдесят и в пятнадцать. На Дрездене есть даже выводок вечных детей. Стабилизация по медицинским показаниям… Вечные младенцы, в вечных подгузниках.

— Герр капитан. — Секретарь подобострастно тянул шею. — У общественных визионов собралось почти три миллиарда зрителей, ещё столько же ждут в пабах и клубах.

— Хорошо. — Майер кивнул, — Настраивайте экраны и камеры. Мы уже заканчиваем.

— Слушаюсь, герр капитан.

Молодой человек принялся колдовать с визионами, убирая изображение планеты.

— Значит, не будешь возражать против двух миллиардов? — понижая голос, спросил Штайн.

— Пока не знаю. Мне нужно подумать.

Штайн шевельнул шеей.

— Кстати, — сказал он как бы между прочим, — вчера сканеры обработали новый пакет данных. В секторе DTS 15-112, вероятно, есть планета категории 'В', и опять к ней первыми поспеют китайцы или русские.

— Что делать, — сухо проговорил капитан, — всё законно. Они играют в рамках правил.

— Правила… — Штайн сморщился. — Дурацкие правила. Не вижу в ковбоях на катерах с форсированными движками ничего законного. Одним фактом своих квартирьерских дуэлей они подрывают все базовые законы. Они дискредитируют нерушимое право личности на жизнь и репродуцирование.

— Глупости, — сказал Майер сердито. — Ничего они не подрывают. Корабельный реанимат залечит сквозное ранение в мозг, пришьёт оторванную голову, и ковбои поскачут дальше. Риск равен нулю.

— При условии, что робохран не потеряет тело.

— Робохраны ещё никогда не теряли тело.

— Пока не теряли… И потом, все эти гонки, войны за установку регистрационного маяка приводят лишь к вопиющему дисбалансу. Неужели нельзя распределять найденные планеты в порядке очереди? Установить квоты…

Лицо капитана сделалось брезгливым.

— У нас кругом квоты, — сказал он негромко. — Квартирьеры — наша последняя отдушина. Без них мы задохнёмся в болоте праздной неуязвимости. Мы деградируем, Макс.

Штайн смотрел исподлобья.

— Можешь идти, — проворчал Маейр. — И обязательно проследи, чтобы Мартина Хольца отметили.

Штайн коротко наклонил голову и вышел прочь из каюты.

— Герр капитан, — осторожно позвал секретарь. — Всё готово. Можно приступать.

Майер повернулся к визионам. Множество мужчин и женщин, стабилизированных в самом расцвете лет. Миллионы лиц, отмеченных печатью успокоенности. Им некуда спешить, не к чему стремиться, не за что драться. Когда часть из них окажется на маленькой холодной планетке, мало что изменится. Просто они поменяют комфортные каюты планетолёта на комфортные каюты купола и начнут размножаться. И каждому из них будет гарантирована вкусная еда, сладкий сон, раз в десять лет квота на ребёнка и долгая, бесконечно долгая жизнь. Они будут плодиться в геометрической прогрессии, заселяя долины и горы, потребляя ресурсы, до тех пор пока не выжрут планету дочиста. 'Мы — вирус, — вдруг с ужасом подумал Майер. — Планетолёты разносят вирус по клеткам галактики. Мы заселяем рукава Млечного пути с ужасающей скоростью. Лет через пятьсот нас станет так много, что потребуется новая галактика, а когда мы её получим, то сразу захотим ещё одну.