Пенсионер

— Кто вы молодой человек? — спросил Хосе.

— Я то? Дон Инфаркто-мужчина свирепо усмехнулся и ухватил Рахоя обеими руками за отвороты пиджака — А теперь я буду тебя бить…

Первый удар повалил на спину старика, отчего тот тихо застонал:

— За что же вы меня дон Инфаркто?

Человек в широкополой шляпе задрал голову к потолку и зло расхохотался. После взглянул на свою жертву и рявкнул:

— За то что меня, приходящего за теми, кто не щадя своего сердца выпивает свою жизнь до дна раньше, чем к ним приходит дряхлость, послали к такому слизняку как ты! Случалось мне и раньше приходить к неудачникам, но меня это бесит. Бесит! Ты недостоин быстрой смерти, ты должен был медленно чахнуть от какой-нибудь долгой и тяжелой болезни…

— Пощадите!

— Вот еще! Ты мне несимпатичен. К тому же я выполняю приказ.

Еще несколько ударов последовали один за другим. Хосе конвульсивно сжался в позу эмбриона и болезненно вздрагивал с каждой новой атакой Инфаркто. Если бы сторонний наблюдатель узрел сию сцену, то ему бы показалось, что человек-невидимка бьет ногами скорчившегося на полу пожилого человека.

— Я буду бить до тех пор, пока ты не приставишь душу богу, ибо ему (Богу) так угодно. Но я буду бить так, как угодно мне, ибо я зол. Ты умрешь медленно и мучительно.

Удары сыпались на Рахоя, отчего тот тихо постанывал и по щекам его текли слезы. Медленно проносилась перед глазами вся жизнь, в которой он и мухи не обидел.

— Когда же конец?

Дон Инфаркто нагнулся к уху Рахоя и лукаво прошептал:

— Все зависит от тебя старик. Где-то между сотней последних и сотней предпоследних ударов настанет момент, когда ты выйдешь на границу между известным миром и иным. Вот тогда некоторые законы природы потеряют над тобой власть, что позволит тебе обрести толику свободы действий и кое-какие новые способности.

— Зачем мне это перед смертью?

Новый удар заставил Рахоя закашляться.

— А затем, чтобы дать тебе шанс удивить меня. Удивишь-умрешь раньше. Мне так хочется ошибиться в твоей слюнтявости!

— Что мне сделать? Что я могу?

— Сделай то, что всегда хотел, но не решался. Сделай Дерзость. Порази меня!

Медленно текли мучительные мгновения избиения. Подходила к концу предпоследняя сотня ударов…

Отдел кадров Валенсийского филиала оружейного завода работал в своем обычном режиме: бухгалтера играли в покер с компьютером, а администратор, ответственный за социальные отчисления висел в порносайте для педофилов. Офисный планктон неистово прожигал время, чтобы вечером вернуться домой, и объявить семье, что смертельно устал на работе.

Рахой появился в офисе как-то странно, чем сразу привлек внимание всего планктона: он пропустил вперед себя в дверном проеме воображаемого посетителя и после вошел сам. Пройдя немного вглубь помещения, Рахой остановился возле стола администратора по социальным отчислениям.

— Добрый день сеньор Раймундо (администратор только кивнул в ответ). Я проработал на этом заводе 40 лет, и вот сегодня узнал, что все это время вы не начисляли мне пенсию…

— Ну, во первых: не я. Я работаю на этой должности всего 26 лет, а все дела ведомые предыдущим администратором (в том числе, надо полагать, и ваше) были проверены вышестоящим начальством прежде, чем были переданы мне в руки. А во-вторых: я не привык спорить с начальством и вел все старые дела неизменным образом до тех пор, пока не приходила директива свыше, которая что-либо меняла. На ваш счет, по всей видимости, никакой директивы не приходило.

Рахой опешил.

— Но как же так? Я всю жизнь отдал заводу, и не имею права получать пенсию?

За спиной у Рахоя послышались издевательские смешки бухгалтеров, а администратор, криво улыбнувшись, ответил:

— Конечно имеете, так же как имеете право заблаговременно позаботиться о своем будущем, и проверить отчисления, ведь ваша участь больше всего должна интересовать именно вас, если не сказать больше — только вас.

— И что же мне теперь делать?-, пролепетал окончательно сломленный Рахой.

— Запросите помощь от государства для лиц, не заработавших пенсию, но достигших пенсионного возраста; обратитесь к своим детям, быть может они вам помогут; посещайте бесплатную столовую для обездоленных, в конце концов (я слышал, там весьма недурно кормят)… А сейчас уходите, у меня много работы.

— Но!-, плечи старика повисли, и без того потухший взор сделался пустым и черным, как вход в заячью нору.

— Достал! Черт тебя раздери!-, так закричал бухгалтер где-то сзади, когда его карта в очередной раз оказалась бита.

Рахой вдруг заметил, что о его ноги трется маленький пушистый котенок. Старик наклонился, и бережно взял зверька на руки.

— Оставьте животное! Ему еще не все прививки сделали-,холодно бросил фразу администратор,-И избавьте уже нас от вашего присутствия!