Шорох в кустах

Я поторопился покинуть сады. Я шел в сторону дома и постоянно оглядывался. Проклятый шорох! Он сводит меня с ума! То что я был здесь не один для меня стало совсем очевидным.

Я добежал до качелей и посмотрел назад. Я ждал, что кто-нибудь выйдет из зарослей, потому что, пока я шел по тропинке, шорох появлялся несколько раз. Будто кто-то преследовал… или может следил за мной.

Я обошел особняк и вознамерился разбить окно, но стол полный яств заставил меня вновь повернуть голову по направлению к аллее.

О чем я только думаю? Мне нужно спасаться бегством, что будет если наступит ночь? От этой мысли закружилась голова. Превозмогая голодные спазмы в желудке, которые по моим наблюдениям появлялись не от чувства голода, а от еды которую я ел, как будто бы не я ее ел, а она меня изнутри, я для себя вдруг заметил, что прибавляю в весе.

Причем мой вес и объем росли прямо на глазах. В обычной жизни такого случиться не могло. Что здесь вообще происходит? Я точно сплю и не могу проснуться.

Я сплю! Нет — слишком реально происходящее вокруг. С момента пробуждения я решил все комментировать, вдруг кто-то услышит мой зов. Пришла пора действовать.

Ударом ноги я разбил окно и вошел в особняк. Внутри пусто! Только шторы висят на окнах, но ни мебели, ни каких-либо предметов быта не наблюдается — будто бы дом выставили на продажу или возможно только что приобрели.

Хотелось бы отметить дороговизну напольных покрытий и качественную богатую отделку стен — опять же белые тона и вкрапления золотых орнаментов. Потолки украшает барельеф и он мне совершенно не нравится — на нем запечатлены древние сцены насилия, я вижу воочию пожирающих детей тварей, я посмотрел внимательней и увидел жертвоприношения, казни, пытки рабов, содомию. В центре потолка на выпуклом круге висит хрустальная люстра, которая при свете дня поблескивает искристыми звездочками и россыпью драгоценных бриллиантов. Я только что оглядывался по сторонам когда мне показалось, что за окном кто-то стоит — немного в отдалении поближе к фонтану — я бы сказал вам страшная тварь, я не сосредотачивался на том окне, поэтому не сразу понял, что кого-то заметил, а когда понял кого увидел, то немедленно обернулся, чтобы рассмотреть ее более детально, но за окном уже никого не было.

Поджилки затряслись, задрожали колени, во рту пересохло, и моя кожа сделалась бледной как мрамор, я пошатнулся и едва не упал в обморок. Пусть я и не разглядел незнакомца досконально, но я точно видел силуэт бешеной собаки, может быть волка, стоящего на задних лапах, скорее, напоминающего человека с отвратительной пастью, оскалом. Мне показалось что он смотрел на меня с аппетитом, с агрессией.

От увиденного мне стало дурно.

Ощущение животного ужаса пробежало от макушки до самых пяток. А тут еще проклятый живот снова свело от голода.

Мне в голову пришла мысль раздобыть какое-нибудь оружие, может быть сломанную ветку? И заточить ее? Черт, ведь здесь нет ни единого ржавого ножика. А что если хозяин поместья озлобился на меня за разбитое окно? Я чувствовал себя неловко по этому поводу. И тут же вознамерился извиниться.

— Дорогой неведомый господин, прости меня за то, что не оценил твоего гостеприимства! — закричал я когда вышел к фонтану. — Если ты дашь мне инструмент и стекло, то я сию же минуту починю окно! Я не хотел здесь мусорить. Я просто немного напуган. Я не знаю где я нахожусь и я даже не знаю кто я!

В ответ откуда-то из многочисленных кустов на аллее послышалось собачье рычание. Я отпрянул назад. Мне стало страшно. Я говорил радушным услужливым тоном, но невидимого хозяина мои слова совершенно не тронули. Более того — он рассердился на меня. Я поспешил вернуться в дом. Там я укрылся на втором этаже и долгое время прислушивался к звукам снаружи.

Рычание больше не доносилось, шорохов тоже не было. Но в то же время со стороны садов откуда-то сзади послышался треск ломаемых веток.

Я решил, что хозяин поместья — безобразная собака — оставил меня в покое. А может наоборот готовил для меня смертоносную ловушку. Я поспешил сорвать все шторы и связать их в одну длинную веревку. Я носился по этажам и обрывал занавески с карнизов как сумасшедший, опасаясь нелюдимого гнева хозяина, но рассчитывать на его благодушие я был не намерен. Почему он скрывается? Почему не идет на контакт? Может быть он чего-то ждет? Может быть наступления ночи?

А что если наступит ночь?

Где я смогу от него спрятаться?

Я мог бы попробовать затаиться на крыше особняка, или повиснуть на ведре колодца, но я не был настолько уверен в том, что он не достанет меня оттуда. Судя по тому как за поместьем ухаживали — у хозяина был разум.

Мои мысли снова прервал желудок. Скрутило так, что я почувствовал если прямо сейчас не наполню его едой, то непременно загнусь от заворота кишок.