Яд

Из проёма повалил такой густой дым и невыносимый жар, что один из них сдался и отбежал. Второй же схватил показавшиеся руки и потянул. Я бросился ему на помощь, но и вдвоём нам не удавалось вытащить водителя. Наверное, он в панике не смог отстегнуть или вообще забыл про ремень безопасности, а нам никак не удалось бы сделать это за него. На мгновение сквозь прореху в дыме я увидел его лицо.

Я понял, кто он, и почему машина показалась знакомой. Именно на тёмно-синем «Ниссане Икс-Трейле» ездил новый ухажёр Вики. А это значит…

Из проёма разбитого окна показались языки пламени. Мы со вторым парнем вынуждены были отступить, получив ожоги рук. Я пытался увидеть, кто же сидит рядом с водителем, но дым полностью заволок салон.

— Дерьмо, кто-нибудь вызвал пожарных? — спросил один из наблюдателей.

— Наверное, — ответил второй и указал на окрестные дома, в которых освещалось всё больше окон.

— А сами-то что? — зарычал я, вспомнив об оставленном дома мобильнике. — Звоните, мать вашу!

— Да поздно уже, хана ему, — махнул рукой третий.

Мне хотелось подскочить к нему и врезать по лицу. Не стал. Несмотря на весь цинизм, этот тип был прав.

И всё же водитель ещё был жив. И кричал. Его было слышно, несмотря на громкую музыку и истошный вой клаксона. Потом то и другое стихло — огонь добрался до приборной панели.

А вот крики продолжались.

«Дворники» с прежней плавностью скользили по лобовому стеклу, за которым бушевал ад, пока не начали оставлять чёрные следы расплавленного силикона. Они двигались всё медленнее, прерывистее и, наконец, застыли на очередном взмахе.

Пламя уже вовсю вырывалось из проёма разбитого водительского окна. Хотел бы я стать жертвой собственного воображения, но увы — все, кто находился в то утро там, видели, как мужчина ещё шевелился, полностью охваченный огнём. Слышали его последние крики, больше похожие на хрипы, сопровождаемые шипением кипящего жира.

Кого-то стошнило.

Я отошёл на несколько шагов от «Ниссана» и упал на траву. Глядел на продолжающие каким-то чудом светить фары и «поворотники». И с расстояния в десяток метров я чувствовал жар, но здесь уже ощущалась и утренняя прохлада; ветер относил прочь вонь горящего пластика, краски и человеческой плоти. Клубы чёрного дыма поднимались в розовеющее небо.

Я помню приезд пожарных, мощную струю воды, загасившую пламя с издевательской лёгкостью. Помню, как встал и снова направился к «Ниссану» — вернее, тому, что от него осталось. Как заглянул в выгоревший дотла салон и увидел там четыре трупа. Изуродованных, но я всё равно узнал Вику, не спрашивайте, как. Она была на переднем пассажирском сиденье, прикипев к его металлическому каркасу. Двоих сзади я толком и не рассмотрел — от них остались лишь обугленные скелеты. Водитель так и застыл, наполовину высунувшись из окна. Его одежда и кожа сгорели, от обнажённой дымящейся плоти исходил невыносимый запах пережаренного мяса.

И лишь проклятый передок «Ниссана», избежавший огня, поблескивал ухоженной синей краской-«металликом», заводской эмблемой, потухшими (наконец) фарами. Номерной знак с тремя пятёрками тоже не пострадал. Глядя на эту часть машины, сохранившуюся почти в первозданном виде, в то время как в выгоревшем салоне застыли четыре обугленных трупа, я, завопив что-то нечленораздельное, бросился к своей «Тойоте». Сделав несколько шагов, упал, меня стошнило — и я отключился.

В себя я пришёл в машине «скорой помощи». Приведя в чувство, медики не стали больше со мной возиться, за что я им был только благодарен. Сгоревший изуродованный «Ниссан» уже окружили пожарные и полицейские машины, и я больше не видел останков своей девушки, её парня и ещё двоих молодых людей, случайно ставших моими жертвами.

Теперь-то я понимаю. Поздно. Как всегда.

Ритуал в Таиланде был не фикцией, не шоу для глупых иностранных туристов. Я не знаю, как и, главное, зачем это со мной сделали — зато уверен в последствиях.

Тот, кто встанет у меня на пути, обречён. Даже если он сам об этом и не ведает, как в случае с соседом. Фактически под ударом может оказаться любой, кто вызовет у меня негативные эмоции. Насколько сильные, не могу сказать, но во всех случаях, о которых я рассказал выше, я искренне ненавидел. Особенно Вику и её парня…

Вика.

Сейчас мне и представить трудно, как я мог желать ей смерти. Я же люблю её, по-прежнему, только какой прок — она мертва, и мне остаётся лишь надеяться, что она погибла мгновенно при аварии, а не сгорела заживо, как её парень.

Слышали ли Вы про такую гусеницу, как лономия, обитающую в Южной Америке? Её яд смертелен для человека, но действует далеко не сразу. После контакта с ней проходит много времени (несколько часов точно), прежде чем организм гибнет. Это — не защита, настоящего врага она не остановит, зато неосторожную случайную жертву убивает гарантированно.