Плюгавый оборзел. Нет, ничего такого он сам как бы и не надумал. Просто Сюша, когда узнал о делах Плюгавого, так и сказал: «Он чё, сучёныш, оборзел?» А Плюгавый-то, ровным счётом, и пальцем не пошевелил для этого…
Добавить в моё избранное
6 мин, 3 сек 7706
Просто всего лишь изнасиловал старуху Галю Илинишну Извергиль, придушил её, ограбил, а труп расчленил и съел. Всех-то делов. Но Сюше это почему-то не понравилось. Может, потому, что не он насиловал, а, может, потому, что Плюгавый ему был должен триста баксов, и с выхлопа не отдал. Короче говоря, Сюша нашёл Плюгавого в кабаке, когда тот жрал устриц под соусом ля марго, запивая их какой-то испанской мерзостью и тут же, на глазах у всей братвы, замочил, по правилам всех понятий. Гарсонам стоило потом большого труда отделить недоеденные устрицы с блюда от уже съеденных Плюгавым, которые Сюша небрежно перемешал подошвой своего ботинка от Хюго Босс.
Мослатый после того, как кореша разбазарили ему о выходке Сюшы, цыкнул зубом. Вообще-то Мослатый уважал братьев Аркадия и Бориса, чтил их сказки, и старался не цыкать зубом. Но тут не выдержал и цыкнул. А потом прошипел: «Урою курву». Кореша не поняли, чем же так обидел Мослатого Сюша, но спорить не стали, потому как спорить с Мослатым — себе дороже станет. Поэтому никто особо не удивился тому, что Сюша сам себе откусил фаллос, когда захотел, чтобы Мослатый его простил и позволил бы умереть быстро. Мослатый оценил жест Сюши, и тот умер относительно быстро — от массивного кровотечения из артерий отсечённой головы. Тут наверняка эта мясистая история и закончилась бы, если бы Семён Семёныч лично не знал Сюшу. Но, увы, мой эстетично настроенный читатель! Семён Семёныч Сюшу знал, и, более того, очень презирал. Казалось бы — ну и делу конец! Ан нет. Не то, чтобы Семёну Семёновичу стало вдруг жаль презренного Сюшу. Нет! Просто Семёну Семёновичу — Самену — стало очень обидно оттого, что Мослатый его не уважает, ни в чём с ним не советуется, и вот даже Сюшу, этого урода, о котором уже давно перо рыдало, замочил без базара и перетёрки. Самен поймал Мослатого в подпольном казино, где тот спускал свои зелёные в Блэк Джек. Кореша Мослатого, как только увидели Семёна Семёновича, а точнее, выражение его лица, сразу же разбежались по комнатам шлюх. Так никто из них и не увидел, как Самен прикончил Мослатого. Уже потом, рассматривая фрагменты Мослатого, его кореша смогли забить пари на то, каким манером Семён Семёныч лишал того жизни.
Гамлету было решительно начихать и на Плюгавого, и на Мослатого с Сюшей, и даже на Семёна Семёныча — Самена. Но Гамлету было не начихать на Тошу. Тоша его нервировал своими хорошо отшлифованными ногтями. Кто бы мог подумать, что качественный маникюр-педикюр сможет стать движущей силой нашей истории. А вот таки стал! Ногти были сами по себе весомым аргументом, но переполнившей терпение каплей стали разговоры. Когда Гамлет услышал о том, что Тоша самым извращённым способом пришил всеми уважаемого Семёна Семёныча — Самена — лишь за то, что тот зубами рвал Сюшу, то гневу его не было предела. Расклад тут такой. Зубы у Гамлета, сына кабардинских долин, были в полнейшем порядке. И он совершенно справедливо посчитал Тошу извращенцем за то, что тот наказал зубастого Самена за его здоровые клыки и резцы. И что с того, что у Тоши хороший спа-дизайнер. А вот дантист у него дерьмовый, и Тоша за это поплатился. Гамлет вставил Тоше горящую паяльную лампу в анус, и, полируя бархоткой свои ногти, наблюдал, как съёживается этот выскочка, сгорая изнутри от огня гордыни…
На всякого Гамлета найдётся своя Гертруда. Нина Ивановна Петрова, по кличке Гурда, ясно доказала это гордому сыну Кавказа. Никто никогда бы не понял её мотивов. Даже она сама понимала их не совсем отчётливо. Дело в том, что покойная изнасилованная, ограбленная и съеденная старуха Галя Илинишна Извергиль была Нине Ивановне партнёршей по боулингу, и мадам Петрова не могла оставить сей беспредел без законного наказания. Другое дело, что Нина Ивановна слегка запуталась в родословии злодеев и просто остановила свой возмущённый карательный взор на последнем из цепочки — на Гамлете. Коротко говоря, когда Гурда дала отмашку своим мюридам, и те, газуя двумя КАМАЗами, начали медленно разнимать на части привязанного к грузовикам за руки-ноги Гамлета, тот успел сказать ей всё, что думал о ней, причём, на чистейшем чегемском диалекте.
Далее на авансцену нашей истории неожиданно, как и обычно на авансцену мировой истории вообще, вышел новый народ в лице Мюзикуса Беспощадного. Кто он был и откуда взялся, этот Мюзикус, история благоразумно умалчивает. Но вот то, что этот Беспощадный сделал с Ниной Ивановной Петровой-Гурдой история умолчать не в силах. А сделал он, никому не объясняясь в мотивах, то, что Нина Ивановна пропала без суда и следствия, так, что лишь спустя пять лет чей-то обезображенный труп был найден в пустынях Средней Азии и опознан местными аксакалами как тело старой закалки атаманши Гурды. Как вы уже догадались, свидетели-аксакалы на следующий день тоже исчезли в неизвестном направлении, так, что дела об их исчезновении лежат с тех пор глухарями в архиве местной прокуратуры.
На удивление журналистам, судьба Мюзикуса Беспощадного сложилась весьма благодатно.
Мослатый после того, как кореша разбазарили ему о выходке Сюшы, цыкнул зубом. Вообще-то Мослатый уважал братьев Аркадия и Бориса, чтил их сказки, и старался не цыкать зубом. Но тут не выдержал и цыкнул. А потом прошипел: «Урою курву». Кореша не поняли, чем же так обидел Мослатого Сюша, но спорить не стали, потому как спорить с Мослатым — себе дороже станет. Поэтому никто особо не удивился тому, что Сюша сам себе откусил фаллос, когда захотел, чтобы Мослатый его простил и позволил бы умереть быстро. Мослатый оценил жест Сюши, и тот умер относительно быстро — от массивного кровотечения из артерий отсечённой головы. Тут наверняка эта мясистая история и закончилась бы, если бы Семён Семёныч лично не знал Сюшу. Но, увы, мой эстетично настроенный читатель! Семён Семёныч Сюшу знал, и, более того, очень презирал. Казалось бы — ну и делу конец! Ан нет. Не то, чтобы Семёну Семёновичу стало вдруг жаль презренного Сюшу. Нет! Просто Семёну Семёновичу — Самену — стало очень обидно оттого, что Мослатый его не уважает, ни в чём с ним не советуется, и вот даже Сюшу, этого урода, о котором уже давно перо рыдало, замочил без базара и перетёрки. Самен поймал Мослатого в подпольном казино, где тот спускал свои зелёные в Блэк Джек. Кореша Мослатого, как только увидели Семёна Семёновича, а точнее, выражение его лица, сразу же разбежались по комнатам шлюх. Так никто из них и не увидел, как Самен прикончил Мослатого. Уже потом, рассматривая фрагменты Мослатого, его кореша смогли забить пари на то, каким манером Семён Семёныч лишал того жизни.
Гамлету было решительно начихать и на Плюгавого, и на Мослатого с Сюшей, и даже на Семёна Семёныча — Самена. Но Гамлету было не начихать на Тошу. Тоша его нервировал своими хорошо отшлифованными ногтями. Кто бы мог подумать, что качественный маникюр-педикюр сможет стать движущей силой нашей истории. А вот таки стал! Ногти были сами по себе весомым аргументом, но переполнившей терпение каплей стали разговоры. Когда Гамлет услышал о том, что Тоша самым извращённым способом пришил всеми уважаемого Семёна Семёныча — Самена — лишь за то, что тот зубами рвал Сюшу, то гневу его не было предела. Расклад тут такой. Зубы у Гамлета, сына кабардинских долин, были в полнейшем порядке. И он совершенно справедливо посчитал Тошу извращенцем за то, что тот наказал зубастого Самена за его здоровые клыки и резцы. И что с того, что у Тоши хороший спа-дизайнер. А вот дантист у него дерьмовый, и Тоша за это поплатился. Гамлет вставил Тоше горящую паяльную лампу в анус, и, полируя бархоткой свои ногти, наблюдал, как съёживается этот выскочка, сгорая изнутри от огня гордыни…
На всякого Гамлета найдётся своя Гертруда. Нина Ивановна Петрова, по кличке Гурда, ясно доказала это гордому сыну Кавказа. Никто никогда бы не понял её мотивов. Даже она сама понимала их не совсем отчётливо. Дело в том, что покойная изнасилованная, ограбленная и съеденная старуха Галя Илинишна Извергиль была Нине Ивановне партнёршей по боулингу, и мадам Петрова не могла оставить сей беспредел без законного наказания. Другое дело, что Нина Ивановна слегка запуталась в родословии злодеев и просто остановила свой возмущённый карательный взор на последнем из цепочки — на Гамлете. Коротко говоря, когда Гурда дала отмашку своим мюридам, и те, газуя двумя КАМАЗами, начали медленно разнимать на части привязанного к грузовикам за руки-ноги Гамлета, тот успел сказать ей всё, что думал о ней, причём, на чистейшем чегемском диалекте.
Далее на авансцену нашей истории неожиданно, как и обычно на авансцену мировой истории вообще, вышел новый народ в лице Мюзикуса Беспощадного. Кто он был и откуда взялся, этот Мюзикус, история благоразумно умалчивает. Но вот то, что этот Беспощадный сделал с Ниной Ивановной Петровой-Гурдой история умолчать не в силах. А сделал он, никому не объясняясь в мотивах, то, что Нина Ивановна пропала без суда и следствия, так, что лишь спустя пять лет чей-то обезображенный труп был найден в пустынях Средней Азии и опознан местными аксакалами как тело старой закалки атаманши Гурды. Как вы уже догадались, свидетели-аксакалы на следующий день тоже исчезли в неизвестном направлении, так, что дела об их исчезновении лежат с тех пор глухарями в архиве местной прокуратуры.
На удивление журналистам, судьба Мюзикуса Беспощадного сложилась весьма благодатно.
Страница
1 из 2
1 из 2
