Любовь боли

Насколько я понял из разговоров с ней (если она мне не врала), садо-мазохистская проституция — не основное ее занятие, по образованию она — психолог, и работает детским психологом. Какое-то время она работала в детсаде, где кормила детей мертвыми эмбрионами. Еду из столовой она делила пополам со столовщицей и несла домой — своим детям («Они тоже есть хотят», — так она объяснила мне). Эти эмбрионы к ним в детсад постоянно приносила какая-то добрая женщина, которая никак не могла родить. Все ее дети умирали задолго до родов, еще в утробе. Потом все дети из детсада заболели странной болезнью, и были съедены заживо трупными червями. Во всем обвинили мою госпожу, после чего ее уволили. Сегодня очень приятный весенний день. Вот я уже и пришел почти что. На противоположной стороне улицы тот самый магазинчик, о котором она говорила. Я должен ждать ее здесь. Я перехожу улицу и начинаю от скуки шататься туда сюда возле этого магазина. Интересно какая она, моя прекрасная повелительница? Я попытался представить ее себе, хотя понимал, что то, что в конечном итоге увижу, будет прямо противоположным. Мне казалось, что у женщины с таким нежным голосом как у нее должны быть светлые волосы и голубые глаза. Когда по телефону я попросил ее описать себя, она ограничилась лишь «Я такая высокая, высокая». Исчерпывающее описание. Сам я высокий темноволосый парень с красивыми нежными чертами лица и карими глазами. Сегодня я одел черную ветровку поверх белой майки, черные джинсы, черную кепку и темные (хотя они скорее были коричневатые) очки с круглыми как монеты линзами. Я чувствую, что выгляжу как полный идиот, но теперь уже поздно, не бежать же домой переодеваться. Прошло уже пятнадцать минут, но она так и не появилась. Я вообще уже сомневаюсь, что появится. Может, это была просто какая-нибудь девочка пубератного возраста, которой захотелось пошутить. Все, я ухожу. Можно понять, когда женщины опаздывают на свидания, но здесь нечто вроде деловой встречи. Я же плачу ей деньги. Я уже направился восвояси, когда меня остановила женщина с прямыми темными волосами до плеч, зелеными глазами и действительно высокая. Она была одета в черный спортивный костюм. Я терпеть не могу спортивных костюмов, но этот был явно подобран со вкусом. Что еще бросилось в глаза — это то, что у нее была серьга, серьга только в одном ухе. На шее висел простенький серебряный крестик, купленный явно не в церкви, он был скорее похож на украшение.

— Привет, — дружелюбно кинула она, как будто знала меня не один год — Извини, что заставила ждать. Проблемы кое-какие возникли дома, пирог с эмбрионами сгорел.

— Да ничего, все в порядке

— Ну, так мы идем веселиться?

— Конечно, идем.

— Я исполню все твои пожелания. Я дам тебе то, о чем ты даже не мог мечтать.

Меня это действительно заинтриговало, тем более, что цены у нее были очень скромные: 1000 р. — программа минимум, 1500 — программа максимум. Она была необычной личностью. Учебу в институте она совмещала с проституцией, какое-то время даже была «обеденной шлюхой» и шикарно зарабатывала на этом. Почему она это бросила — этого она не объясняла, а я не спрашивал. Вполне возможно, что для солидности она приукрашивала свое резюме. За случай с эмбрионами ее прозвали Фрау Зандер. Вот мы и пришли. Она открывает дверь ключом, мы входим. Квартира трехкомнатная, обставлена со вкусом. Она ведет меня в спальню. Там довольно большой диван, на стене возле которого красуется надпись I [сердечко] you. Самое прекрасное и удивительное в этой комнате — это окно-витраж. Оно изображает интересную сцену. Черный ангел (в черном платьи и с черными крыльями) держит в руках окровавленный меч, у его ног в крови лежит Иисус с венком на голове.

— А сейчас я хочу, чтобы ты разделся, лег на кровать и полностью расслабился, — сказала она все так же мягко.

Я послушался. Интересно, а когда же начнется «жесть», она вообще умеет кричать, приказывать? Трудно представить ее в гневе или, тем более, в ярости. Впрочем, вот она уже начинает вязать мне руки, и уже начинает проявлять грубость. Она переоделась в черный кожаный корсет, рваные колготки-«сеточку» и черные мини-сапожки. Мы начали с того, что она хорошенько отлупасила меня плетью, потом отсосала у меня. Я кончил, и в этот момент она казалась мне самой прелестной женщиной на земле. Плетью она била нещадно. Далее пошла в ход клизма и страпон, после чего она заявила мне, что раз я теперь опущенный, то должен переодеться в девочку. Она развязала меня, и я одел сначала черные женские трусики, затем красный лифчик, юбочку и, как ни смешно это прозвучит — соломенную шляпку. После этого она переоделась в костюм нацистской офицерши, еще раз отсосала у меня и начала наносить мне порезы бритвой. Мне было действительно хорошо. По ходу дела она просветила меня, что мазохизм — это целая философия. В каждом человеке есть стремление к смерти, к саморазрушению, и это не что-то извращенное, чего нужно стыдиться.