Обращенные к смерти

Военные действия Элертанны в этом регионе в то время как раз усилились, так что недостатка в пленных никто не испытывал. Впрочем, очень часто среди солдат можно было услышать, что пленных брать — это пустая трата времени, нервов и ресурсов.

И я был с ними полностью согласен.

Суровые времена диктуют свои законы. Банально, да.

Но с этим ничего не поделаешь.

Это жизнь, и не нам выбирать, какой она должна быть.

Я никогда не думал о диких как о людях.

Для меня они всегда были и остаются ходячими мешками с навозом.

Смертельно опасными кусками третьесортного дерьма.

Дикие они и есть дикие… Ну вот что можно взять с первобытного хищника?

Правильно.

Только его шкуру — для боевого барабана.

Или же пущенную на хорошую, отороченную мехом куртку.

Отца зарубили на моих глазах.

Взвод, которым он командовал, был начисто сметен тремя лесными отрядами — он остался одним из немногих, кто пережил первую волну атакующих.

Весь израненный, с двумя торчащими из груди стрелами, он продолжал орудовать своим двуручником, расчищая себе путь к основным нашим силам. Но не успел. В конце концов, ему просто размозжили голову — я видел, как от удара молота разлетаются во все стороны кровавые ошметки — крошка из кости вперемешку с серыми скользкими кусочками мозга.

А затем его уже мертвое, но все продолжавшее дергаться, тело поддели на копье и забросили в гущу сражавшихся.

Я все видел.

Но не смог ничего сделать — наш фланг прорвали в нескольких местах, и в тот момент я был слишком занят, пытаясь отбиться от наседающих диких, превознемогая жгучую боль в боку.

Мы проиграли.

Мы и не могли выиграть — атака диких смела форпост под корень.

Полностью.

Срезав мякоть до самой кости…

Всех оставшихся в живых женщин — моих мать и сестру в том числе — собрали на площади перед ратушей. Их было не больше десяти, а диких — не менее двух отрядов. По тридцать-сорок человек в каждом…

Кто-то немного перестарался, до кого-то не дошла очередь.

Среди победителей вспыхнул спор. В результате которого моя уже не дышащая сестра пошла по второму кругу.

А я смотрел на это, лежа под грудой трупов моих бывших соратников.

Знаете, после этого диких я вспарывал с удвоенным удовольствием.

Уже тогда я был неплохой кандидатурой на вступление в Легион.

В тот раз меня спасло только то, что дикие не стали проверять трупы, а просто подожгли поселок и ушли, забрав все трофеи.

Голову и сердце коменданта форта несли впереди всех отрядов — наравне со знаменем.

Их боги должны были остаться довольными.

Я поднялся с колен и отер перчатку о край туники.

Ветра не было.

Многие думают, что мы — проклятие этого мира.

Знаете, я всегда был невысокого мнения об умственных способностях обычных смертных.

На самом деле, мы — просто сдерживающая сила.

Фактор равновесия, если хотите.

Мы — стальные пальцы судьбы этой реальности.

[deathwards]

Пеплом сухая земля расстилается,

Серого неба тусклая сталь

Звуком дождя, как стекло, разбивается

В мертвых степях о Забытую даль.

Все, что осталось от душ нераскрытых,

Наших обугленных черных сердец -

Лишь прах на ладони, кровью покрытой,

Да колющий кожу терновый венец.

Предсмертные крики — проклятья невинных.

Все эти — в счет старых долгов.

Алое месиво — пища старинных,

Исписанных рунами хищных клинков.