Добавить в моё избранное
5 мин, 31 сек 3283
Присмотревшись, Аркашка различил на фишке знак зодиака, имя, дату и время рождения. Ониона щелкнул пальцами, и молнии в его одеянии закружились в замысловатом танце под свадебный марш. В пространстве перед изумлённым Аркашкой возникла живая картинка: в ярко освещенном зале проходила свадебная церемония. Невеста не сводила счастливых глаз со своего избранника, присутствующие любовались молодыми, и даже Аркашка, ощутив эффект присутствия, слегка прослезился.
Ониона между тем вновь подбросил кость. Выпала единица, фишка передвинулась на черную клетку. Щелчок пальцами — и всё мгновенно изменилось: не молодой и статный парень стоял рядом с невестой, а сгорбленный старикашка с обезображенным глубокими морщинами лицом, намеревавшийся надеть на пальчик юной красавицы обручальное кольцо.
Присутствующим на церемонии не дано было знать, что они лишь участники потусторонней игры, а происходящее — один из вариантов возможных событий, разыгрываемых невидимым игроком. Забыв происходившее минуту назад, они теперь с сочувствием взирали на бедную девушку, вынужденную выйти замуж за безобразного старика.
А игра продолжалась. Кого-то сильного и здорового внезапная болезнь укладывала в постель, а то и совсем лишала жизни. Кто-то легко терял нажитое непомерным трудом, оставаясь ни с чем, другому неожиданно выпадало незаслуженное богатство. Отыгравшуюся фишку Ониона бросал обратно в кучку и всё перемешивал. Таким образом, жертва имела шанс повторить успех или неудачу. Иногда на клетку ложилась горсть кружочков, и сразу множество людей подвергалось испытанию.
Звучала музыка, метались молнии. Вдруг Аркашка похолодел — на чёрную клетку легла его личная фишка. Изо всей силы он ударил больной ногой по игровым принадлежностям и взвыл от боли.
Очнулся он уже за воротами рынка. В небе висело нормальное солнце. Нормальные люди спокойно сновали туда-сюда и через ворота, и через боковую дверь.
Аркашка тряхнул головой, сбрасывая остатки наваждения, пошевелил ушибленной ногой, но к своему величайшему удивлению боли в ней не ощутил. Он, как всегда в затруднительных случаях, требующих размышления, хотел почесать затылок, но в одной его руке оказался пакет с полным набором заказанных продуктов, среди которых лежал странный, похожий на рыбий, хвостик с торчащим пучком зелёных волосков на интересном месте и обрывком капроновой нитки, на которую обычно подвешивают продукт для копчения; в другой руке были зажаты деньги. Аркашка встрепенулся — неужто сумел выгадать? Как, когда — не смог припомнить, да и ни к чему, денег оказалось ровно столько, чтобы взять стопочку водки и запить её бокалом пива, что он и поспешил сделать.
Хвостик был оставлен в качестве доказательства его невыдуманных приключений и единственным оправданием злостного нарушения табу.
Впрочем, все его планы рухнули, когда пришлось «предстать пред ясные очи её».
Едва переступив порог, Аркашка произнёс загадочную фразу:
— Моя фишка легла на чёрную клетку.
Жена вгляделась и слегка потянула носом.
— Да ты и сам побывал в этой чёрной клетке, — усмехнувшись, ответила она.
Аркашка обиделся, обескураженно махнул рукой и решил не делиться с ней пережитым.
Ониона между тем вновь подбросил кость. Выпала единица, фишка передвинулась на черную клетку. Щелчок пальцами — и всё мгновенно изменилось: не молодой и статный парень стоял рядом с невестой, а сгорбленный старикашка с обезображенным глубокими морщинами лицом, намеревавшийся надеть на пальчик юной красавицы обручальное кольцо.
Присутствующим на церемонии не дано было знать, что они лишь участники потусторонней игры, а происходящее — один из вариантов возможных событий, разыгрываемых невидимым игроком. Забыв происходившее минуту назад, они теперь с сочувствием взирали на бедную девушку, вынужденную выйти замуж за безобразного старика.
А игра продолжалась. Кого-то сильного и здорового внезапная болезнь укладывала в постель, а то и совсем лишала жизни. Кто-то легко терял нажитое непомерным трудом, оставаясь ни с чем, другому неожиданно выпадало незаслуженное богатство. Отыгравшуюся фишку Ониона бросал обратно в кучку и всё перемешивал. Таким образом, жертва имела шанс повторить успех или неудачу. Иногда на клетку ложилась горсть кружочков, и сразу множество людей подвергалось испытанию.
Звучала музыка, метались молнии. Вдруг Аркашка похолодел — на чёрную клетку легла его личная фишка. Изо всей силы он ударил больной ногой по игровым принадлежностям и взвыл от боли.
Очнулся он уже за воротами рынка. В небе висело нормальное солнце. Нормальные люди спокойно сновали туда-сюда и через ворота, и через боковую дверь.
Аркашка тряхнул головой, сбрасывая остатки наваждения, пошевелил ушибленной ногой, но к своему величайшему удивлению боли в ней не ощутил. Он, как всегда в затруднительных случаях, требующих размышления, хотел почесать затылок, но в одной его руке оказался пакет с полным набором заказанных продуктов, среди которых лежал странный, похожий на рыбий, хвостик с торчащим пучком зелёных волосков на интересном месте и обрывком капроновой нитки, на которую обычно подвешивают продукт для копчения; в другой руке были зажаты деньги. Аркашка встрепенулся — неужто сумел выгадать? Как, когда — не смог припомнить, да и ни к чему, денег оказалось ровно столько, чтобы взять стопочку водки и запить её бокалом пива, что он и поспешил сделать.
Хвостик был оставлен в качестве доказательства его невыдуманных приключений и единственным оправданием злостного нарушения табу.
Впрочем, все его планы рухнули, когда пришлось «предстать пред ясные очи её».
Едва переступив порог, Аркашка произнёс загадочную фразу:
— Моя фишка легла на чёрную клетку.
Жена вгляделась и слегка потянула носом.
— Да ты и сам побывал в этой чёрной клетке, — усмехнувшись, ответила она.
Аркашка обиделся, обескураженно махнул рукой и решил не делиться с ней пережитым.
Страница
2 из 2
2 из 2
