Умные мысли

Около половины одиннадцатого хозяин дома, освещая себе дорогу свечой, поднялся в спальню племянников. Взяв Генри на руки, он подобрал подсвешник и скрылся за дверью. Неясное внутреннее чувство подсказало мальчику, что он должен пойти следом. Освальда не нужно было просить дважды. Выше второго этажа, где жили слуги и племянники (Эпсоны обитали на первом) пустовали гостевые комнаты. На чердаке же Освальд с изумлением обнаружил полностью обустроенный кабинет, наподобие лекарского.

Мистер Эпсон положил сонного Генри на тахту. Пристроил голову в специальный зажим.

— Вот. Ты достаточно вырос, чтобы я мог поделиться с тобой этим.

Освальд сжал кулачки. Ах. Как он жалел, что не ухватил по дороге на чердак хоть какой-нибудь кочерги или крикетного молотка. А сейчас ему решительно нечем спасти брата. Но, мистер Эпсон… Можно ли было помыслить, что дядя способен причинить им вред? Казарменные мальчишки рассказывали истории о негодяях, вытворявших с детьми скверные вещи, но мог ли Освальд предполагать, что столкнётся с подобным в собственном новом доме?

Эпсон зачем-то наклонил голову, будто захотел стряхнуть что-то в ладонь и стал пальцами шарить по черепу. Каково же было изумление мальчика, когда он увидал, что дядя разыскал меж льняными прядями аккуратную латунную заслонку. Подставив ладонь под отверстие, дядюшка, как собака, затряс головой.

— Вот, вот он ты, ты меня больше всех мучаешь, — приговаривал мистер Эпсон.

Он выпрямился и пошарил в саквояже. Свеча под абажуром заняла место близ лица Генри. Извлечённая из недр сумки стальная воронка погрузилась рыльцем в ноздрю слюнявого спящего.

Но то, что увидал мальчик далее, повергло его в смятение и трепет. Сначала Освальд разглядел на стене огромную пугающую тень — нечто живое и сучащее мохнатыми ножками. Мальчик не поверил своим глазам и придвинулся ближе, да так что на мгновение вынырнул из спасительной тьмы. Мистер Эпсон занёс над воронкой жирного блестящего таракана.

Мальчик оглушительно, что есть мочи, завизжал.

Эпсон оборотился. Стёкла очков поочередно отразили ледяную луну, жаркий пламень свечи, снова луну. Казалось, мальчик расслышал скрип панциря первобытного чудовища. Длинный острый нос потянулся в темноту, за ним следовал взгляд носферату с балагана на Ковент-Гарден.

— Кто здесь?

Мальчик рванулся было, но кровь охладела и застыла в жилах, отяжелевшие ноги приросли к полу. Липкий, пронизывающий насквозь страх и леденящий душу неизбывный ужас сковали всё его тело. Огромная жестокая клешня сжала сердце. Невидимые стены зашатались, потолок поехал вниз. Эпсон, щурясь за стёклами, пеленговал свечой темноту.

Прошли не менее десяти лет, прежде чем Троулинг сумел двинуться с места.

— Освальд? — Донеслось с лестницы.

Однако беглец перебирал ногами, быстро-быстро, ни о чём не думая, перебирал ногами.

На Хилл-Роуд не нашлось ни единой живой души. Только сахарная луна призывает приливы или эльфов из их убежищ, да кашлял бездомный пёс.

Освальд побежал, и бежал, бежал, провожаемый окриками фонарщиков, и скоро пересёк мост. Разумеется, в Лондинууме никто не видал его более.